МАРАДЕРЫ И ПЕЧАТЬ САЛАМАНДРЫ

"Первое сентября"

На платформе 9 и 3/4 уже скопилась тьма народу. Дети, много детей, как и каждый год , первого сентября. Найти в такой толпе кого-либо одного было невероятно сложно. Но только не для него. Джеймс Поттер- ловец Гриффиндорской команды по квидичу- обладал редким даром замечать, то, что не видят другие, и благодаря ему не первый год подряд команда выходила на первое место в школьных соревнованиях. И в этот раз его талант не подвёл. Он тут же заметил черноволосого, высокого мальчишку лет пятнадцати, крутящего головой во все стороны в поисках кого-то.

- Сириус!!! - пробираясь через толпу испуганных первоклашек, крикнул Джеймс. Голова парня завертелась ещё сильнее, пытаясь определить, где же зовущий. Заметить его не составила большого труда и синие глаза Сириуса засверкали озорными огоньками при виде друга. Джеймс подрос за лето, но солидности это ему не придавало. Наоборот худощавый, высокий парень казался ещё более нескладным, непослушные волосы спадали на лоб густой чёлкой, а через линзы очков смотрели те же добродушные карие глаза. Тем не менее Блэк заметил взгляды, которыми одарила его, группка хаффлпафских девчонок, перед которыми Джеймс извинялся с неизменной улыбкой, пробиваясь к другу.

- Ху-ху. Джеймси-шалунишка, ты просто очарователен сегодня, - передразнивая девчачьи интонации, выдал Сириус.

- Кто бы говорил! - протягивая руку, парировал, наконец-то добравшийся до друга Джеймс. Тот пожал её с парой залихватских перехватов. Что там говорить, ни для кого не было секретом, что Сириус и Джеймс были одними из самых популярных парней школы. Одного это забавляло, другого немного смущало, но за предыдущие пару лет они уже попривыкли слышать девчачьи смешки и перешептывания за спинами.

- Жаль, что Рем не поедет с нами. Я тут такую шутку задумал. Я вчера дома отыскал пару бандиман за плинтусом, думаю, слитеринцы будут рады вспомнить уроки по уходу за магическими животными.

- Мягколап, ты неугомонен!!! Но что касается Лунни, ты прав. С нами ему было бы не так плохо. - на Джеймса нахлынули воспоминания …

***

Он спомнил как в первом классе на одном из уроков астрономии он заметил, что именно в полнолуние его друг Рем Люпин отправляется проведать свою больную мать. и вспомнил разговор с Сириусом той же ночью.

- Сириус, слышишь? Ты не замечал ничего страного в поведение Рема?

- Странного? Чего на пример?

- Эм … его поездки к матери … Он ездит раз в месяц.

- Ну и что в этом странного?

- Помнишь, на уроке астрономии профессор Зодрик сказал, что мы не сможем полюбоваться видом Рака из-за того, что луна полная. В моей голове как сногсшибатель пронеслось эта "луна полная". Меня вдруг осенило: Рема не было с нами ровно три урока назад, опять таки в полнолуние. Ты понимаешь?

- Нет. Полнолуние. Ну и что с того? Полнолуние бывает раз в месяц и каждый месяц Рем ездит к матери. По-моему, всё путём.

- Сириус, ты ведь не магл, чтоб так просто говорить об отсутствие человека в полнолуние. - Джеймс приподнялся на локтях в кровати и повернулся к Сириусу. Тот сидел прикрывая рукой зевок.

- Эээймс, говори прямо, к чему ты клонишь? Я хочу спать и не намерен разгадывать загадки.

Джеймс встал с постели и, оглядевшись, все ли спят, неуверенно присел на кровать к Блэку.

- Эээ. Мне кажется, он оборотень. - быстро шепнул он.

- Что? Об … - забыв, что в комнате не он один возгласил Сириус. Но Джеймс успел зажать ему рот рукой, прежде чем тот закончил фразу. Где-то во сне недовольно заворчал Питер Питтегрю, но не проснулся. - Оборотень? Ты шутишь? - уже шёпотом продолжил Сириус.

- Увидим.

По возвращении Люпина в Хогвартс, состоялся разговор, перевернувший жизни друзей …

Джеймс помялся, пытаясь придумать, как бы поделикатнее спросить друга, но в голову ничего не приходило. Рем удивлённо переводил взгляд с одного друга на другого. Для него всё ещё оставалась загадкой, зачем друзья вытащили его в пустой кабинет и почему то, что они собирались обсудить, нельзя было решить хотя бы в спальне.

- Ты оборотень? - в конце концов, решился Джеймс.

Люпин похолодел. "Вот и всё. А я то глупый уж было подумал, что у меня появились друзья. У оборотня не может быть друзей!" Он потупил глаза и толи шёпотом, толи хрипом выдавил "Да". К горлу подступил комок, а на глаза начали наворачиваться слёзы, но он не хотел, чтоб кто-то их заметил и потому опустил голову ещё ниже. В кабинете повисло молчание. Джеймс бессильно взглянул на Блэка.

- Это … эмм … больно? - спросил Сириус, обнимая за плечо Рема. Тот разразился всхлипами, уткнувшись в мантию Джеймса. Но теперь это были слёзы радости: он снова обрёл друзей, настоящих друзей.

Они втроём перекопали всю библиотеку Хогвартса, по ночам пробираясь под плащом-невидимкой Джеймса в запретную секцию, и обнаружили способ помочь другу. Оказалось, что оборотень не опасен для животных, а значит, нужно было стать анимагами. Но в практике всё оказалось куда сложнее, чем в теории. Джеймс хоть и был лучшим по трансфигурации на своём курсе, но всё же он был ещё ребёнком. Но тренировки не прошли даром и через пару лет они уже могли превратить человека в животное, но ещё почти полтора года ушло на то, чтоб научиться превращаться в животное по собственному желанию.

***

- Кстати о Луни. Как там твои превращения.

- Не сомневайся, МакГоннагол дала бы Гриффиндору за них 50 балов, увидь она это. Хотя нет, наверное, 45, 50 так и быть она даст тебе. Мы победим Слитерин и оставим Снейпа сопли жевать.

- Бе, - скривился Джеймс, - Ты ужасен. И что только девчонкам в тебе нравиться, ума не приложу?

- О, это просто, - откинув сундук в сторону и притянув к себе ближайшую девушку, ответил Блэк. – Я чертовски привлекателен и потрясающе танцую, - он крутанул барышню и вновь прижал к себе, словно собираясь танцевать танго, - и кроме того я так скромен, - с этими словами он отпустил девушку, которая очнувшись от первого шока, начала сопротивляться.

- Что это за выходки, - вспыхнула она, - да я… да я… - от гнева и смущения она покраснела.

С минуту друзья молча смотрели друг на друга. Потом лицо Джеймса дёрнулось от немого смеха, и они уже не удерживали хохота. Джеймс с удивлением заметил, что оскорблённая барышня тоже смеётся. Она не была красавицей, но её с полной уверенностью можно было назвать симпатичной. Тёмно-рыжие волосы лёгкими волнами свободно спадали на плечи, обрамляя зардевшееся миленькое личико с курносым носиком и изумрудно-зелёными озорными глазами. Белая блузка и шотландка подчёркивали стройную фигурку.

- Ой, - она смахнула глаз слезу от смеха. – Я так испугалась. Кто-то хватает тебя прямо на платформе и начинает выделывать танцевальные па. Кстати, я – Лили Эванс, – девушка протянула руку.

- Прости, мой друг иногда слишком эксцентричен. – Джеймс потянул свою руку к её руке, но его опередил Блэк.

- Ну что ты, Джеймси, кто же так извиняется. Смотри и учись. О мадмуазель, неужели я оскорбил Вас столь невинной шуткой. Простите великодушно. – Он подхватил её руку и поцеловал.

- Меня зовут Джеймс Поттер, а это Сириус Блэк, - остановил бурные извинения друга Джеймс.

- Да, я знаю. Ты наш новый староста. Я учусь с вами на одном факультете, только на год младше. – Тут её кто-то потянул за руку. – Меня зовут. До встречи в школе. – с этими словами она растворилась в толпе.

- Староста? – переспросил Джеймс.

- О нет, Рогалис, неужели ты забыл? – с притворным ужасом осведомился Блэк.

- Нет, конечно. Но большинство знают меня, как капитана квидичной команды Гриффиндора и как хорошего ловца. А староста … Это так, пока не найдётся лучшая кандидатура. Она что не смотрит квидичные матчи?

- Да, да, расскажи, расскажи. МакГоннагол в тебе души не чает после того, как ты здал в прошлом году трансфигурацию на 200% . Лучшей кандидатуры быть не может! И вобще, что тебе до того смотрит ли она квидич. Не смотрит и не надо. Тебе что, не хватает поклонниц?

- Да мне наплевать. Я её вообще первый раз вижу и, откуда она на нашем факультете, ума не приложу.

- Джеймс, в том, что ты станешь старостой Гриффиндора, есть один большой плюс: наконец-то ты увидишь всех симпатичных девчонок своего родного факультета.

- Ты что, её знаешь?

- Если бы ты не так часто смотрел на райвенкловский стол, то тоже бы знал. Кстати, она довольно популярна. Но кроме Аманды ты никого не видишь, юный Ромео.

- Тоже мне старый Дон Жуан. Небось, уже и за ней поухаживать успел?

- А ты ревнуешь?

- Брось дурачиться. Я же сказал, что впервые её вижу.

- Какой ты агрессивный. Да нет. Пусть живёт пока. А то мне грозит смерть от собственной жадности под грудой валентинок на четырнадцатое февраля.

- Мягколап, Рогалис сюда, - прямо у них над головой раздался высокий, почти писклявый голос, принадлежавший низенькому, пухлому парню с мышиными волосами и бледно-голубыми глазами. Высунувшись в окно почти до пояса, он бурно жестикулировал. – Сюда. Сюда. Я занял купе.

Джеймс и Сириус забрались в вагон и поспешили Питтеру.

- Червехвост - дружище, жаль, что ты не смог приехать на каникулах ко мне. А то мы бы задали жару моим соседям.

- Сириус, им и тебя с головой хватает. А после моего приезда, они будут твой дом десятой дорогой обходить.

- Подумаешь, пару взрывных конфет и антигравитационных бомб. Они уже привыкли. – Отмахнулся Мягколап. – Лучше расскажи, как ты провёл лето.

- Да как его проведёшь. Родители на работе. Всё лето просидел на ферме у бабули, выкармливая летающих жеребят. И ещё … эм … знаете, - лицо Питтера стало виноватым, - у меня проблема с превращениями … я не могу … у меня так и не получилось.

- Даже в крысу? – удивился Блэк.

- Угу.

Джеймс нахмурился.

- Ну, ничего, не расстраивайся, мы тебе поможем. – Он успокаивающе положил руку на плечо друга. – Надо было всё-таки тебе приехать на каникулах к Сириусу.

- Ой, да никак это наша знаменитость Поттер и его дружок-хлюпик Питтегрю. – в дверном проёме показалась жёлчная физиономия с орлиным носом, засаленными чёрными волосами доходившими почти до плеч, чёрные глаза злобно поблёскивали, - что не перешёл на пятый курс?

- Заткнись, Снейп, - перебил издёвки злобного мальчишки Джеймс.

- А то, что ты мне сдела-а-а-а … - с последними словами Сириус толкнул дверь купе, и та прищимила нос Снейпа. – Вы у меня ещё пожалеете. – послышалось из-за двери удаляющееся шипение.

- Хотябы я ему сломал нос. Пожалуйста. Я очень расстроюсь, если нет. – Скрестив пальцы, просил Мягколап.

***

На полпути к Хогвартсу раздалось царапанье о стекло и ребятам пришлось отвлечься от игры в побрякуши. За окном мерно размахивая крыльями летела почтовая сова . Питер, сидевший ближе всех к окну, опустил раму и встав на цыпочках, ухватил птицу и втянул её в купе. Джеймс сразу узнал и сову, и заострённый подчерк, выведший на жёлтом пергаменте “Джеймсу Поттеру”. Они принадлежали его другу по переписке – Рихарду Шнайдеру. Парень снял с лапки совы письмо и та, важно ухая, вылетела в окно.

Он нетерпеливо открыл конверт. Вот уже полтора месяца как он не получал писем от Рихарда и уж было подумал, что с перепиской покончено. От чтения его отвлёк голос Сириуса:

- Что там Джеймс? Или это секрет? Никак от Аманды?

- Это от Рихарда Шнайдера, помнишь, я говорил, что переписываюсь с парнем из Германии. Он собирался приехать на каникулах ко мне в гости, но не смог. Его отец работает в заповеднике, охраняющем кобольдов. Раньше они были распространены повсеместно. Но вот уже около двухсот лет как их популяция резко пошла на убыль. И теперь их не больше дюжины. А этим летом произошла удивительная вещь, кобольды стали мигрировать в Англию, на магловских морских судах и самолётах. Это первое подобное явление за всю историю. И отец попросил его помочь в отслеживание беглецов. А совы были заняты по работе и потому он не смог предупредить меня об изменение планов заранее.

- Из-за каких-то вымирающих гномов не приехать на каникулы. У меня в саду их тьма, я бы ему одолжил пару сотен, не то, что десятков. Так ведь?

- Кобольды - это не гномы, хотя и относятся к маленькому народу. Это что-то вроде злого духа шахт. Они режут верёвки горняков и устраивают обвалы. И как по мне то чем их меньше, тем лучше. Не понимаю, зачем их ещё и в заповедник селить.

- Рогалис, бросай думать, а то мы не доиграем и до завтра.

Джеймс, последовал совету, и, откинув размышления о злобном маленьком народце немецких шахт, погрузился в игру в побрякуши.

"Раз бякоклешень, два бякоклешень, три бякоклешень - трям"

Приближение С.О.В. дало о себе знать с первого же дня: заданий стало больше, заданья стали сложнее, и каждый из учителей норовил втолковать ученикам, что его предмет самый важный. Вторые в свою очередь, как и положено молодому поколению, сомневались в этом. Правда, уроки легче от этого не становились. А Джеймсу помимо этого нужно было разыскать и отвести в Гриффиндорскую башню нескольких заблудившихся первогодок, посетить собрание старост, выслушать жалобы учителей и наставления МакГоннагол, выяснить пароли на следующий месяц, притом, что леди в розовом пробило поболтать и она не спешила отпустить парня. Так что, Поттер вошёл в гостиную только около десяти вечера и сразу же ушёл наверх. Он уже не понимал, куда положил одежду, и снял ли он её вообще, глаза закрывались, и он уснул раньше, чем почувствовал подушку под головой.

Этой ночью Джеймсу снился странный сон: он гонялся за Стивеном Бредли по тёмным тоннелям подземелья, наконец-то они забежали в тупик.

- Ну всё поймался, теперь я не выпущу тебя из гриффиндорской башни.

Стивен развернулся, и о ужас, это был совсем не он. Из-под сальных чёрных волос на него смотрели два злобных чёрных глаза - это был Снейп. Джеймс только тут заметил, что Сиверус был карликом и потому он принял его за гриффиндорского первоклашку. Он потянулся за палочкой, но её не где не было.

- Теперь тебе конец Поттер! - Снейп разразился ужасающим смехом.

За спиной послышались чьи-то быстро удаляющиеся шаги, Джеймс не видел того человека, но знал наверняка, что это Берта Джоркинс. "Теперь я не умру тихо, - она всем растрезвонит, - и они узнают, все узнают ..."

- Авада кедавра! - раздался голос Снейпа.

Джеймс приготовился встретить смерть достойно и услышал пронзительный звон в ушах. "Скоро это закончиться" - убеждал он самого себя, - "Ещё чуть-чуть" - но звон не прекращался, в сознании Рогалиса, что-то щёлкнуло, - "Надо открыть глаза"

Джеймс с трудом приподнял веко, потом другое, медленно приходя из царствия Морфея к реальности. Он застонал и звон прекратился.

- Поттер, ты, совсем зазнался, с друзьями не здороваешься, - услышал он над головой голос Луни.

- Луни, дружище. - Джеймс с трудом поднялся в кровати на колени и обнял друга.

- Эээ, поосторожней задушишь, - смеясь, пожаловался Люпин.

Рогалис отпустил друга и, надевая очки, огляделся, с соседних постелей виднелись заспанные лица. Вероятно, было ещё очень рано, потому что в комнате стоял полумрак, в котором лицо Рема казалось ещё бледнее и болезненней обычного. Хотя, это могло быть и правдой, ведь, превращения в волка были очень болезненными и отнимали много сил.

- Кстати, я ехал с Амандой.

- А я то думал, почему её нигде не видно. Вероятно, она задержалась в Италии.

- В Италии, а я думал, что ты пригласил её к себе.

- Я пригласил, но она не приехала, так что всё лето я провёл с Сириусом.

- Да ладно тебе прибедняться, Джеймси. Чем я хуже Аманды. Я умнее, я веселее и я красивее, - Мягколап взглянул на Люпина, и встретился с сомневающимся взглядом. - Ладно, с красотой я немного переборщил ... И всё равно, его не за что жалеть, он вчера подцепил Лили Эванс.

- Что ж, одобряю, - кивнул Люпин.

- Мы просто разговаривали.

- Теперь это так называется?.. Рассказывай, она многим нравиться, и тебе могу поспорить тоже.

- А я могу поспорить, что она использует очаровывающие заклинания.

- Брось, просто она весёлая и симпатичная. Да и откуда она их знает, ведь их можно найти только в запретной секции? И вообще с чего ты решил?

- У неё ивовая дестидюймовка, очень хороша для очарования ...

- Ты, что подрабатывал в магазине у Оливандера на летних каникулах?

- Нет, у моей бабули была такая. Красотой она никогда особа не славилась, но женщины их рода идеально владели очарованием. И достоверно известно, что моему деду после встречи с ней и в голову не приходило изменить. Кроме того, ей нравятся заклинания, и, насколько я понял из речи Флитвика, она одна из его любимых учениц. А Огрид говорил, что профессор очень нравился многим красавицам, и что здесь явно замешана магия. Так почему бы и не поделиться своими секретами с любимой ученицей?

- Да, Рогалис, похоже, Поттерам на роду написано находиться под заклятьями очарования. - С наигранным прискорбием сообщил Сириус. Джеймс кинул в него подушкой, но промазал и попал в Питера, и вскоре комната наполнилась перьями и пухом.

***

Мародёры шумно спустились к завтраку, обсуждая события последних двух месяцев, которые им пришлось провести врозь:

- Ты бы видел, " В Хогвартсе вас хорошо выжмут!", ярко-зелёное, и красное от ярости лицо МакГоннагол ... - вещал Мягколап.

Джеймс уже садился за стол, когда обзор ему закрыли чьи-то руки, и он почувствовал, что на его лицо упали длинные пушистые волосы.

- Аманда.

Девушка отвела руки и улыбнулась. Он со второго класса мечтал о этой голубоглазой блондинки. В прошлом году она таки ответила взаимностью, но за два года безответных чувств, влюблённость успела поутихнуть. И странное ощущение, от которого он не мог избавиться уже второй месяц, преследовало Джеймса: это было, как если в фантике из под шоколадной конфеты найти простенькую карамельку. Нет, она была всё так же хороша, но он изменился ...

Девушка поцеловала его и села рядом.

- Я так хотела к тебе приехать, но мои родители, ты же понимаешь. Они хотели, чтоб я поехала с ними в Италию. Сначала мы отправились Венецию ...

Но Джеймс уже не слышал её рассказа, его взгляд упал на противоположную сторону стола, где в паре метров от него вполоборота сидела Лили, болтая со Снейпом. Он снова улыбался, и его это просто бесило. Почему, Джеймс не мог ответить, он знал только, что когда он видел их вместе, то в нём поднималась жгучая волна ненависти.

- Джеймс, ты меня слышишь?

- О да конечно, любимая, - Поттер повернулся к девушке и улыбнулся. - Я тебя внимательно слушаю.

- Правда? - в её голосе звучало сомнение.

- Так о чём ты говорила?

- Я говорила, что опаздываю на урок, но очень хочу погулять с тобой сегодня вечером вдоль пруда и поговорить. - Она встала из-за стола поцеловала его и ушла.

***

Шли дни. И между занятиями и ежедневными вечерними прогулками с Амандой Джеймс редко видел Лили. Если появлялась свободная минутка, то её занимали друзья, разговоры о квидиче и планы на очередное полнолуние. В Хогвартсе уже шла третья неделя занятий, и первым уроком в расписание на сегодня значился "Уход за магическими животными". Ребята направились к загонам, что располагались недалеко от жилища Огрида, возле которых уже скопилось порядочно народу.

- Быстрее, господа! - поторопил их профессор Мальюбит. - А то пропустите самое интересное.

- Что в этот раз, скучечерви? - шепнул на ухо Люпин Сириусу.

- Нет, меланхольные креветки-переростки. - Так же тихо ответил он, кивая головой в сторону террариума с огромными светло-серыми лобстерами в зелёную крапинку.

- Мистер Блэк, к вашему сведению, это кляксовый бякоклешень. Обитает в основном на скалистых берегах вокруг Европы. И я не позавидую вам, отведай вы его, так как его мясо не подходит для человеческого желудка, вызывая сильную лихорадку и противную зелёноватую сыпь. - А теперь, коль ваше любопытство удовлетворено, оденьте, пожалуйста, перчатки из драконьей кожи. И, ради Мерлина, держитесь с ними поосторожнее, иначе - цап! И целую неделю вас будут преследовать несчастья.

Профессор протянул одного особо упитанного Сириусу, и тот, поморщившись, принял животное, тут же впившееся в его драконью перчатку.

Все ученики испытали большое облегчение, когда урок был окончен. И как профессор не пытался установить порядок при возврате "учебного материала" в террариум, ученики всё же устроили сутолоку, пытаясь поскорее избавиться от ужасающих созданий. За таким шумом никто и не заметил, что одного животного не хватает.

***

Когда Джеймс вернулся в гостиную, после очередного собрания старост, то не нашёл ни Рема, ни Сириуса, ни Питера. Спальня тоже была пуста, но на кровати он заметил небольшой кусочек аккуратно сложенного пергамента. Он, не раздумывая долго, развернул его и прочёл единственное предложение:

"Джеймс, я не могу встретиться с тобой сегодня.

Аманда."

"Здрасти, пожалуйста!" - выругался про себя он.

В таком случае стоило найти друзей, но от тех, похоже, и след простыл, во всяком случае, ни Блэка, ни Люпина никто не видел после травологии.

- Питер, сказал, что пойдёт в библиотеку - писать сочинение по трансфигурации, - сообщил Лонгботтом.

"Неплохая идея, в конце то концов" - решил для себя Джеймс. Приближался квидичный сезон, и кто мог знать, когда в следующий раз появиться время для сидения в библиотеке.

Питер, похоже, корпел над сочинением уже не первый час, он обложился со всех сторон книгами, и Джеймсу стоило не малого труда найти друга за этой баррикадой знаний. Однако, в высоких стопках он не нашёл и половины, того, что считал необходимым, а потому, оставив на столе письменные принадлежности, отправился к книжным шкафам. Блуждая по лабиринтам библиотеки, Джеймс снял с полок с десяток увесистых томов, и уже собирался направиться к своему столу, когда услышал знакомый смех. Это была Лили, теперь он слышал её смех везде, он мог узнать его из тысячи подобных и не понимал, как до сих пор не замечал его. Вот уже две недели он старался не обращать внимания ни на неё, ни на Снейпа, который, как на зло, ошивался где-то рядом. Но всё было бесполезно, ноги не слушались, они шли подчиняясь чьей-то воли, но только не его собственной. Они то и подвели его, когда за звонким смехом послышался не менее знакомый скрипучий голос врага №1. Джеймс попытался развернуться и уйти подальше, но зацепился ногой за неровность пола и, пытаясь, удержать равновесие выронил книги. Не прошло и минуты как из-за полки показалось испуганное лицо Лили:

- Джеймс, это ты? С тобой всё в порядке?

- Конечно это он! Кто же ещё кроме Поттера мог опуститься до подслушивания, - съязвил Снейп.

Лили посмотрела на него с упрёком, но Джеймс этого не увидел, так как присев на корточки, быстрыми движениями, подбирал упавшие книги.

- Тебе помочь? - Лили присела рядом, взяла одну из книг и подала ему.

Но он не взял её, он даже не взглянул в сторону девушки.

- Не надо, - прорычал он, поднялся и пошёл к своему столу.

Джеймс не чувствовал ни рук ни ног, только отчаяние и злость, душившие его изнутри. "Болван, идиот, кретин ..." - крутилось в его голове. Он был зол на Снейпа и на Эванс, на себя и на весь мир вообще. "Ненавижу!" - выпалил он шёпотом, кидая книги на стол. Джеймс сел и запустил руки в волосы: "Спокойно, только без нервов" - подумал он и постарался придать своему лицу выражение непробиваемой безмятежности. С ним то и застала его Лили.

- Ты забыл, - она протянула книгу.

- А, спасибо, - Джеймс попытался улыбнуться.

- Что-то не так? - поинтересовалась девушка.

- Ты это о чём?

- Я не глухая и не слепая, и прекрасно понимаю, как Гриффиндор относиться к моей дружбе с Сиверусом. - Джеймс усмехнулся. - Я думала ты умнее.

Он снял очки и потёр глаза, скорее, чтоб спрятать их от девушки, чем от усталости.

- Послушай, Лил. Мне как-то ни холодно, ни жарко от того, что происходит между тобой и Снейпом. Это твоё личное дело с кем встречаться. - Он на минуту запнулся, надел очки и посмотрел ей в глаза. - Но поверь мне, слизеринец не пара гриффиндорке.

- Он вовсе не мой парень ... Мы с ним друзья, просто очень хорошие друзья ...

- Как знаешь, но, мне кажется, что Снейп смотрит на тебя вовсе ни как на друга, да и его подружка тоже. А теперь тебе лучше уйти, а то я не напишу сочинение и до завтра.

- Ты ... ты ошибаешься ...- только и смогла ответить Лили, оставляя его наедине с книгами.

***

***

По подсчётом Сириуса, было уже около одиннадцати, когда он вышел из прачечной. Оказалось, что помимо всех недостатков бякоклешней, о которых сообщил профессор Мальюбит, у них имелся ещё один - невероятно стойкий гнилостный запах. Если бы не он, Сириус, наверно, согласился бы оставить этого противного лобстера в качестве домашнего животного. В конце то концов, чем он хуже, скажем, собаки. Ест мало, а пользы много - вор полезет, а он его - цап, и, слава Мерлину, если бедняга сам себя не убьёт случайно во время грабежа. Конечно, есть и недостатки, но от укусов домочадцев защитят тапочки и перчатки из драконьей кожи. Но этот запах! На несколько минут Сириус представил, как мама, гоняясь за ошалелым бякоклешнем по дому, удаляет этот ни с чем несравнимый "аромат". Но понял, что на следующий же день она скормит ему эту тварюгу. Так, что нужно было куда-то его девать, не пропадать же добру.

Сириус на цыпочках подошёл к повороту, и заглянул за угол. За годы обучения в Хогвартсе он хорошо изучил этот путь и наверняка смог бы пройти его с завязанными глазами, ни разу не оступившись. В коридоре стояла тишина и даже сквозняк не тревожил пламя факелов. Сириус тихо, как мышь, проскользнул к следующему повороту и вжался в стенку, когда в паре шагов от него степенно проплыл призрак Кровавого Барона, на одеждах которого мрачно поблёскивала, серебристая кровь. Но это были ещё цветочки: так как издалека послышался голос Филча, обращённый к его извечной спутнице - Миссис Норис. Блэк не мог точно, расслышать, что именно шептал старый сквиб своей кошке, но пара слов всё же долетели до его ушей: "прачечная" и "мальчишки". Ситуация складывалась не в его пользу, и нужно было что-то срочно менять. Он вытащил из кармана чернильную бомбу и швырнул её как можно дальше, в соседний от Филча небольшой коридор, пока тот наклонился к своей любимице. К счастью, бомба оказалась довольно крепкой, она прокатилась через весь коридор и взорвалась где-то на ступеньках. Через секунду мимо Сириуса поковылял Филч, привлечённый внезапным шумом.

- Это опять этот мерзкий Брюзг, моя дорогая. Мы поймаем его и зададим хорошую трёпку ... - вещал смотритель, обращаясь к семенящей рядом Миссис Норис.

Уловка удалась. И как только Филч подошёл к лестнице, Сириус шмыгнул в освободившийся коридор, а затем в тайный проход за картиной. Он быстро поднялся вверх, перепрыгнув ступеньку-ловушку и вырвавшись из плена старого, пыльного гобелена оказался в трофейной комнате. Теперь от гостиной Гриффиндора его отделяли какие-то пятьдесят шагов. Он выскочил в дверь и понёсся к спасительному портрету леди в розовом. За спиной раздались шваркающие шаги, вероятно Филч, сообразив в чём дело, решил во что бы то ни стало поймать мерзавца, посмевшего добавить ему работы. Блэк невольно оглянулся назад - и тут же врезался во что-то твёрдое. Удар был настолько сильным, что он упал, перед глазами поплыли цветные пятна. "Но ведь передо мной не было ничего, я же видел ... видел ..." - повторял он как заклинание. Шаги приближались, и Сириус уже представлял себе, как Филч тащит его в кабинет Дамбладора. Тот выходит к ним в ночной рубашке, колпаке и криво одетых очках ... В этот момент он понял, что кто-то поволок его за угол и втянул в слабоосвещённое помещения, потом послышался шум трущихся камней и шаги Филча исчезли.

- Энервейт! - раздался сверху женский голос. И цветные пятна исчезли.

Сириус поднял голову и посмотрел на девушку, стоявшую перед ним скрестив руки на груди. Она была явно чем-то недовольна.

- Литиссия?! - простонал Мягколап и уронил голову на пол.

"О, нет. Только ни это" - промелькнуло у него в голове. - "Сегодня четверг, значит, я пропустил свидание с Лит."

- Свидание? - Блэк приподнял голову и с надеждой посмотрел на грозную девушку.

- Свидание! - сурово подтвердила та. И Сириус вновь уронил голову.

- Знаешь, меня сегодня на травологие ударила по руке змеевидная лиана и переломала все кости. И я только что вышел из больничного крыла, где меня несколько часов пичкали костеростом. И сразу же помчался к тебе ... Веришь?

- Неа. - Девушка покачала головой в подтверждение слов.

Сириус медленно встал и, ощупывая набухающую на затылки шишку, приблизился к девушке.

- Прости, я забыл. Знаешь, такое иногда случается, маглы называют это амнеурезией.

Литиссия не смогла удержаться, и её губы изобразили борьбу улыбки и строгости. Мягколап улыбнулся.

- А что это за комната? - он решил уйти от разговора о свидание.

Тусклый свет пары маленьких свечей освещали лишь средину комнаты, а стены и потолок скрывала тьма, через которую с трудом отгадывались очертания каких-то громоздких предметов.

- Отец сказал, что это что-то вроде музея Годрика Гриффиндора. Но я думаю, что это кладовка. Во всяком случае, больше похоже на это. Тут куча хлама тысячелетней давности не представляющего ничего ценного ... Кроме разве что возможности перехватить самого симпатичного парня колледжа по дороге в гостиную Гриффиндора, - потупив глаза в пол, ответила Литиссия.

На этот раз Сириус ничего не сказал, а просто притянул девушку за талию поближе.

***

Джеймс проснулся довольно рано и, покрутившись с полчаса в постели, понял, что уснуть больше не сможет. Остальные ребята ещё спали, и он решил спуститься в гостиную, чтоб не разбудить кого-нибудь.

К его удивлению она уже не была пуста. Несколько первоклашек в поте лица трудились над своими макетами вселенной. Никто из них даже и не заметил появления старосты, что очень обрадовало Джеймса. Он сел поближе к камину и уставился в пламя. Оно гипнотизировало. То тут, то там выскакивали яркие лоскуты огня, словно заколдованные танцевальным заклятием перья феникса. Иногда Джеймсу казалось, что он мог бы смотреть на это удивительное действие часами, теряя счёт времени ...

- Рогалис! - над головой раздался взволнованный голос Люпина. Джеймс оглянулся. - Идём, быстрее, пока ещё не поздно ...

- Поздно для чего? - спросил Джеймс, замечая, перекошенную мантию Луни.

- О, да быстрее же, - Рем потянул друга за руку.

Джеймс встал и недоумённо последовал за ним. Видимо, это было и вправду важно, Люпин был не из тех, кто кричит "Караул!" в шутку. Друзья выбежали из гостиной и двинулись по одному из коридоров.

- Мягколап что-то замышляет ... - объяснил Люпин своё странное поведение, поправляя мантию.

- Он всегда что-нибудь да замышляет.

- Но на этот раз, мне кажется, что это что-то серьёзное.

Джеймс нахмурился и ускорил шаг.

- Ты что-то заметил? Или он что-то тебе сказал?

- Нет. В том то и дело. Он ничего не сказал ни мне, ни тебе. А ведь ты его лучший друг. А сегодня сутра он вытащил из под кровати мешок из драконьей кожи и ушёл.

- Драконья кожа? Ты уверен?

- Ха. Даю голову на отсечение, это был тот самый, который я ему подарил на прошлое Рождество.

- Тогда надо спешить, - Джеймс резко повернул и перешёл на бег.

- Ты куда? У тебя есть идея? Ну, говори же? - допытывал его на бегу Люпин.

- Надеюсь, что только идея.

Но через пару поворотов они увидели спину друга, и вскоре догнали его.

- Сириус, что ты задумал?

- Я? Задумал? - невинно моргая глазами, переспросил он и спрятал мешок за спину.

- Покажи, что там, - тяжело дыша после пробежки, попросил Люпин.

- Нет. Это моё.

- Это ведь бякоклешень? Что ты задумал? - настаивал Джеймс.

- Да это бякоклешень. Я скормлю его Джоркинс, и может тогда она научиться не совать свой нос в чужие секреты.

- Сириус, Берта всем изрядно поднадоела со своей любопытностью, но ведь это ещё не повод так с ней обращаться. Отдай мне мешок.

Джеймс ухватился за ношу Блэка и потянул её, к нему присоединился Люпин, но Сириус продолжал упорствовать. И возможно даже драконья кожа не выдержала бы такой нагрузки, если бы не ...

- Ассио, - и сумка вылетела из рук ребят, свалившихся в тот же момент на пол.

- Так, так. Вот уж не подумал бы, что увижу, как неразлучные друзья устроили потасовку. Интересно сколько с вас за это вычтут баллов? - спросил темноглазый парень с сальными волосами.

- Нисколько. Потому что ты сейчас же вернёшь нам мешок и забудешь, всё что видел, - ответил Джеймс, вставая и направляя палочку на Снейпа.

- Ах да, мешок. - Сиверус злобно ухмыльнулся и, раскрыв его, полез туда рукой.

- Стой.

- Отчего же.

- Потом не говори, что не предупреждал.

- Поттер, неужели ты думаешь, что я тебе поверю. - С этими словами Снейп опустил пятерню ещё дальше, но тут же отдёрнул её с воплем. Вслед за его рукой в воздух взмыл злосчастный бякоклешень.

- Чёрт, что это за гадость, - заголосил подросток, осматривая набухающий палец.

Но ответа не последовало. Джеймс отталкивающим заклятием направлял бедное животное в террариум. Снейп попытался его остановить, но вместо этого растянулся на полу. Сириус выдернул из его руки мешок и ребята, что было духу, помчались в свою башню, оставляя позади разъяренного Снейпа.

"Смех и слёзы"

Сообщив набегу пароль леди в розовом, ребята шумно влетели в гостиную. Они тяжело дышали, Люпин сел в ближайшее кресло, а Джеймс опёрся о стену. Каждый из них мог поклясться, что ещё никогда не бегал с такой скоростью. Из груди Блэка между вздохами доносились всхлипы похожие на смех.

- Не могу поверить. Я о таком даже не мечтал, - наконец-то выдавил Сириус, плюхаясь в кресло рядом с Ремом. - Я и подумать не мог, что Снейп такой болван. Даже Джоркинс накормить этой креветкой было бы сложнее.

- Это не смешно, Сириус, - Люпин посмотрел на него с упрёком.

- Брось, Луни. С коих пор ты защищаешь эту слитеринскую пиявку.

- Он конечно пиявка, это сложно отрицать, но неделя невезения ... Разве тебе его совсем не жаль.

- Мне жаль только, что бякоклешень цапнул его всего один раз.

- Ладно, на Снейпа тебе наплевать, и он сам в этом виноват. Но причём же тут твой родной факультет. Я думаю, пары сотен баллов он уже лишился из-за этой выходки.

- Рогалис, скажи, разве не стоит это того? - взмолился Сириус.

Джеймс промолчал: не смотря, на все разумные доводы выдвинутые им и Луни, ему действительно хотелось чего-нибудь подобного.

- В конце концов, он сам виноват, я же его предупреждал. - Ответил Рогалис, скорее для успокоения собственной совести, чем для оправдания Сириуса.

- Да, Снейп скорее поцелуется с дементором, чем поверит тебе!

- Тшшш, - цыкнул на Сириуса Люпин, заметив, что взгляды всех присутствующих обратились к ним.

Джеймс то и дело поглядывал на часы с баллами, но, к его удивлению, их количество оставалось прежним. Он слишком хорошо знал Снейпа, чтоб поверить, что тот ещё не наябедничал учителям. Перед завтраком он посмотрел на них ещё раз, но всё оставалось на своих местах.

- Как вы думаете, он не сказал? - решил поделиться мыслями Джеймс.

- Он? Ты помнишь, хоть раз, когда бы он не сообщил о чём-либо, что могло бы снять с нас балы? - осведомился Сириус.

- Это точно, - подтвердил Люпин.

Ребята вошли в зал, где стояло необычное для этого времени оживление.

- Вы слышали, - на встречу к ребятам спешил сияющий Червехвост. - Снейп наглотался какой-то гадости в лаборатории. Когда его там застали, он заявил, что вы подкинули ему бякоклешня и он пытался излечиться от последствий укуса. Гриффиндору грозило серьёзное наказание. Но Мальюбит, сказал, что этого просто не может быть, так как он пересчитал вчера вечером и сегодня утром животных, и все были на месте.

- Значит, он разучился считать, - буркнул себе под нос Сириус. Но Питер его не услышал.

- А потом оказалось, что среди гадости которую он выпил, было зелья, которые в смеси начинают вызывать галлюцинации. И ему, конечно, никто не поверил. Или это правда? - Питер хитро улыбнулся.

Никто не ответил, но по лицам друзей Червехвост догадался ,что попал в яблочко.

- Ух ты! Не верю. Вы это сделали. Почему же меня не разбудили?

- Тише, - шикнул Сириус, и поведал Питтегрю о происшедшем.

- Вот болван, - хихикнул Питер.

После завтрака Питтегрю, Люпин и Блэк отправились в подземные лаборатории на зельеварение со слитеринцами. Джеймсу же пришлось не надолго задержаться, чтоб в очередной раз поговорить со Стивеном Бредли о нарушение правил. И теперь он, перескакивая через ступеньку, спешил присоединиться к своим друзьям. Но внезапно выплывшая откуда-то, Лили преградила ему путь, и он едва не врезался в девушку.

- Это подло, - сказала она, глядя исподлобья на удивлённого парня.

- Что подло? - спросил Джеймс, застигнутый врасплох подобным заявлением.

- Подкидывать людям бякоклешня, только за то, что они учатся в Слитерине.

- О, нет! - парень закинул голову назад. - Он таки нашёл, кому нажаловаться.

- Значит, это правда? Вы это сделали?

- Послушай, Эванс, всё, что мы сделали, так это переносили бякоклешня по Хогвартсу. А если твой любимчик решил сунуть свой длинный нос, куда ему не положено, несмотря на предупреждения. То это его проблемы. - Джеймса бесило, то с какой охотой она всякий раз вступалась за Снейпа. - Ясно! Теперь можешь пойти и сообщить об этом Дамбладору. Ну, что же ты стоишь? Беги!

- Я не сделаю этого, я не хочу, чтоб мы потеряли баллы. - Стараясь не показать, стыда охватившего её от последних слов Поттера, сказала девушка.

- Как знаешь, - бросил Джеймс, обходя её.

Он не сразу заметил, что с другого конца коридора за этой сценой наблюдал Сириус.

- Что она сказала? - поинтересовался он у, проносящегося мимо, Рогалиса.

- А что ты тут делаешь? - Джеймс замедлил шаг.

- Тебя пошёл искать - урок вот-вот начнётся. Ну, так, о чём вы разговаривали?

- О Снейпе, о чём же ещё. Интересно, проявляла бы она столько внимания ко мне, покусай меня бякоклешень?

- А ты бы пошёл на это ради её внимания?

- Не знаю. Может быть, - как бы в шутку ответил он.

- Что? - Сириус, удивлённо посмотрел на друга. - Она уже применяла на тебе заклятия очарования? Великий и непобедимый дуэлянт Джеймс Поттер пал от палочки юной Лили Эванс?

- Брось дурачиться, - кинул улыбающийся Рогалис другу, закрывая дверь в класс.

На зельеварение Снейп не пришёл. И хотя слитеринцы поглядывали косо на гриффиндорские столы, но кроме стандартных оскорблений ничего не предпринимали. Говорили, что он проведёт в больнице не одну неделю, пока действие зелий удастся прекратить. Но Сиверус появился уже к концу обеда. Вероятно, мадам Помфри в очередной раз сотворила чудо. И хоть он был смертельно бледный и ел мало, и всё же держался весьма неплохо для человека пережившего такое серьёзное отравление. Но он был не единственным болезненно выглядевшем учеником. В паре шагов за райвенкловским столом Джеймс заметил Аманду. Девушка походила на Люпина после превращений. На щеках не было и следа от привычного румянца, под глазами лежали черные тени, словно она не спала всю ночь. Он не видел её со среды и эта внезапная перемена встревожила его. Рогалис тихонько присел рядом, обнимая девушку за плечи. Она вздрогнула и выронила ложку из рук. И Джеймс ощутил, как теплые брызги супа заливают его лицо.

- О, прости ... прости. Я нечаянно. Прости, - начала оправдываться девушка, и Джеймс заметил, как в уголках её глаз блеснули слезинки.

- Ничего страшного, всё нормально, - он попытался обнять девушку, но она вырвалась и метнулась к выходу.

остановил одна из её подруг.

- Не стоит. Если она захочет, то сама поговорит с тобой.

- Ты, что-то знаешь? Скажи? Её кто-то обидел? - допрашивал он девушку, но та только крутила головой. В конце концов, Джеймс сдался и, отпустив упрямицу, направился к друзьям.

За столом оживлённо беседовали Сириус и Питер.

- Рогалис, ты видел громилу - нового слитеринского нападающего? И как только его метла выдерживает.

- Да, у нас с ним будет не мало хлопот, - стараясь не выказывать волненья вызванного поведением Аманды, ответил Джеймс.

- Я видел его на отборе, никакой маневренности. И где они только таких берут, ни ума, ни таланта?

- Зато весит он как гиппопотам, а значит, буде поопаснее Нотта и Гойла. Он сам как живой бладжер, не успеешь увернуться - сделает из тебя лепёшку. И попробуй докажи, что это нарочно.

- Да ладно, мы с Мундугнусом быстро его собьём с метлы. В такую тушу сложно не попасть.

- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

- Брось. У нас самая лучшая команда в школе. И одна растолстевшая бандимана нам не помеха на дороге к кубку.

- Точно, - поддакнул Питер.

За этой милой беседой никто не заметил отсутствия Люпина, который обычно редко встревал в разговоры по квидичу. Да и его отсутствие на рунологие после обеда осталось без особого внимания, так как он был единственный из ребят изучающий этот предмет. Питер отправился на прорицания, а у Сириуса и Джеймса было окно перед нумерологией, и они решили провести это время на поле по квидичу, обсуждая новую тактику игры. После нумерологии Джеймсу предстояло посетить внеочередное собрание старост, связанное с утренним происшествием. Снейп на собрание не пришёл, сославшись на плохое самочувствие, вместо него явился капитан слитеринской команды по квидичу - семиклассник Люциус Малфой. Он мало говорил, и только сверлил Джеймса рентгеновским взглядом. Правда, было похоже, что рядом с этим человеком мало кто чувствовал себя уютно. Но конец собрания, освободил Ргалиса от компании Малфоя совсем не надолго. Он не успел пройти и десятка шагов, как услышал за спиной ледяной, растягивающий слова голос слитеринского капитана.

- Поттер, стой. - Джеймс обернулся и заметил, что теперь к Малфою присоединились его вечные телохранители, Нотт и Гойл, занимавшие позиции отбивающих в его команде.

- В чём дело? - Холодно спросил Джеймс, он не любил этого самовлюблённого блондина, но уважал, как хорошего капитана.

- Слитерин и Гриффиндор никогда не были и не будут друзьями, но я не хочу, чтоб вы выставляли нашего старосту на посмешище перед всей школой. И впредь не позволю этого. Тебе ясно?

- Ты обратился не по адресу. Ни я, ни кто-либо иной с моего факультета не заставлял Снейпа опустошать лабораторию. Так что лучше поговори с ним, ясно? - Джеймс, развернулся и с той же скоростью продолжил свой путь. Малфоя редко не боялись, и он не ожидал встретить столь дерзкий ответ, а потому даже не остановил наглеца, посмевшего повернуться к нему спиной.

***

Учителя освободили Снейпа от занятий, а Малфой, от обязанностей старосты на сегодня, в лабораторию и библиотеку его не пускали, так же ссылаясь на его плохое самочувствие, хотя настоящей причиной этого были разбитые колбы, разорванные книги и сломанная мебель. Несчастья сыпались на его голову как из рога изобилия и даже в мрачном слитеринском подземелье не оставляли его. И он бесцельно шатался по коридором Хогвартса, обдумывая планы мести мародёрам, но как назло в голову ничего не шло. К счастью у Лили уроки заканчивались сегодня рано, и он рассчитывал на её поддержку. Правду сказать, изначально их общение задумывалось как очередная злая шутка над Гриффиндором и глупой маглокровкой, но теперь он не знал, смог ли бы обидеть её. Снейпа влекла её наивность, весёлость и стройные ножки - то, что он не мог найти в Джорджиане. Она его любила и готова была пойти за ним хоть на край света, может быть это делало её слишком предсказуемой. А Эванс была тёмной лошадкой.

- Привет, - вывел из транса Снейпа голос Лили.

- Лил, я так тебя ждал, это какой-то ужас, не могу пройти дести шагов, чтоб не случилось какого-нибудь казуса, - и Сиверус поведал ей о своих злоключениях.

- Бедняжка, - она улыбчиво потрепала его волосы. - Не расстраивайся неделя пройдёт быстро, ты и заметить не успеешь. А я буду рядом и помогу тебе.

- Ты такая добрая, - разглядывая её руку, сказал Снейп, - Я тебя так люблю, - внезапно для самого парня вырвалось у него. Он замер...

- О, Сиверус, я тебя тоже. Ты мой лучший друг, самый лучший, - она улыбнулась.

- Нет, ты меня не поняла, - Снейп почувствовал внезапный прилив смелости, в голову ударила кровь и застучала в висках, сердце бешено забилось. - Ты меня не правильно поняла, - повторял он, недоумевающей Лили, пристально глядя в её изумрудно-зелёные глаза и отстраняя её к стене, - я не могу быть твоим другом ... Я не хочу быть просто твоим другом ...

- Что ты делаешь, Сиверус. Мы с тобой друзья ...

- Нет, не друзья ... Я тебя слишком сильно люблю, чтоб оставаться твоим другом ... - Его охватил жар, от близости девушки.

- Сиверус, а как же Джорджиана ...

Лили попыталась отступить ещё на один шаг, но упёрлась в стену, попыталась оттолкнуть Снейпа, но он схватил её руки за запястья железной хваткой, она попыталась отвернуться, но почувствовала, как его тёплые губы прикоснулись к её. В этот момент по коридору кто-то быстро прошёл, почти пробежал, и Лили ощутив, что Снейп ослабил хватку, толкнула его изо всех сил и помчалась к гриффиндорской башне, не замечая никого и ничего на своём пути.

"Друзья" - усмехнулся про себя Джеймс, перед его глазами в очередной раз проплыла сцена Лили и Снейпа, целующихся прямо посреди коридора. - "И как только Малфой допускает подобные отношения между маглорожденной и слитеринским старостой. А они могли хотя бы в менее людное место отойти ..."

- Джеймс, - из-за спины раздался голос Аманды. Он и не заметил, как прошёл мимо неё.

- Аманда? Как ты? - Она была всё ещё бледна. - Ты не заболела? - Он попытался её обнять, но девушка отстранилась.

- Не надо. Я вполне здорова. Мне нужно с тобой поговорить.

- Хорошо. Давай поговорим. Когда?

- Сейчас. Я не могу больше молчать.

- Хорошо я тебя слушаю.

Повисло неловкая тишина, и Аманда жестом предложила пройти. Через несколько минут она всё же начала свой монолог, который выпалила на одном дыхание.

- Ты хороший парень. Ты умный красивый, смелый, ты староста Гриффиндора и капитан квидичной команды. Ты многим нравишься ... Казалось бы, я должна быть счастлива, что я тебе симпатична, но люблю другого ... Ты ещё встретишь другую ... Давай останемся друзьями ...

Странно, он уже не любил Аманду, и разум говорил, что он не должен расстраиваться. Но его гордость была уязвлена, она вопила и билась в истерике, его бросили, вот так, как старую не нужную игрушку. И Джеймс попытался закончить разговор раньше, чем она сможет вырваться на волю.

- Хорошо, - со всем спокойствием, на какое он был способен, ответил парень. Теперь Аманда была в замешательстве, похоже, она не ожидала, что человек, бегавший за ней два года, с такой лёгкостью отступит.

- Что?

- Хорошо, давай останемся друзьями. Желаю тебе счастья. - Джеймс улыбнулся и протянул ей руку. Аманда, всё ещё не пришедшая в себя, пожала её.

На улице стоял чудесный сентябрьский день, и в гриффиндорской гостиной почти не было людей. Только Сириус и пара первоклассников.

- Ну, где ты пропадал. Я уж было подумал, что тебя по дороге поймали слитеринцы и защикотали до смерти, даже собирался найти Червехвоста и Луни, чтоб прийти тебе на выручку.

- Ты почти угадал, - Джеймс, рассказал обо всём происшедшем Сириусу, - только будь другом, не говори пока никому, что ... э ... мы с Амандой расстались.

- Нет вопросов. Слушай, Джеймси, а ты уверен, что тебя не покусал бякоклешень? - спросил Сириус кидая другу, теннисный мячик.

- Да уж и не знаю, - словив мяч с привычной сноровкой, ответил Рогалис.

остановил одна из её подруг.

- Не стоит. Если она захочет, то сама поговорит с тобой.

- Ты, что-то знаешь? Скажи? Её кто-то обидел? - допрашивал он девушку, но та только крутила головой. В конце концов, Джеймс сдался и, отпустив упрямицу, направился к друзьям.

За столом оживлённо беседовали Сириус и Питер.

- Рогалис, ты видел громилу - нового слитеринского нападающего? И как только его метла выдерживает.

- Да, у нас с ним будет не мало хлопот, - стараясь не выказывать волненья вызванного поведением Аманды, ответил Джеймс.

- Я видел его на отборе, никакой маневренности. И где они только таких берут, ни ума, ни таланта?

- Зато весит он как гиппопотам, а значит, буде поопаснее Нотта и Гойла. Он сам как живой бладжер, не успеешь увернуться - сделает из тебя лепёшку. И попробуй докажи, что это нарочно.

- Да ладно, мы с Мундугнусом быстро его собьём с метлы. В такую тушу сложно не попасть.

- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

- Брось. У нас самая лучшая команда в школе. И одна растолстевшая бандимана нам не помеха на дороге к кубку.

- Точно, - поддакнул Питер.

За этой милой беседой никто не заметил отсутствия Люпина, который обычно редко встревал в разговоры по квидичу. Да и его отсутствие на рунологие после обеда осталось без особого внимания, так как он был единственный из ребят изучающий этот предмет. Питер отправился на прорицания, а у Сириуса и Джеймса было окно перед нумерологией, и они решили провести это время на поле по квидичу, обсуждая новую тактику игры. После нумерологии Джеймсу предстояло посетить внеочередное собрание старост, связанное с утренним происшествием. Снейп на собрание не пришёл, сославшись на плохое самочувствие, вместо него явился капитан слитеринской команды по квидичу - семиклассник Люциус Малфой. Он мало говорил, и только сверлил Джеймса рентгеновским взглядом. Правда, было похоже, что рядом с этим человеком мало кто чувствовал себя уютно. Но конец собрания, освободил Ргалиса от компании Малфоя совсем не надолго. Он не успел пройти и десятка шагов, как услышал за спиной ледяной, растягивающий слова голос слитеринского капитана.

- Поттер, стой. - Джеймс обернулся и заметил, что теперь к Малфою присоединились его вечные телохранители, Нотт и Гойл, занимавшие позиции отбивающих в его команде.

- В чём дело? - Холодно спросил Джеймс, он не любил этого самовлюблённого блондина, но уважал, как хорошего капитана.

- Слитерин и Гриффиндор никогда не были и не будут друзьями, но я не хочу, чтоб вы выставляли нашего старосту на посмешище перед всей школой. И впредь не позволю этого. Тебе ясно?

- Ты обратился не по адресу. Ни я, ни кто-либо иной с моего факультета не заставлял Снейпа опустошать лабораторию. Так что лучше поговори с ним, ясно? - Джеймс, развернулся и с той же скоростью продолжил свой путь. Малфоя редко не боялись, и он не ожидал встретить столь дерзкий ответ, а потому даже не остановил наглеца, посмевшего повернуться к нему спиной.

***

Учителя освободили Снейпа от занятий, а Малфой, от обязанностей старосты на сегодня, в лабораторию и библиотеку его не пускали, так же ссылаясь на его плохое самочувствие, хотя настоящей причиной этого были разбитые колбы, разорванные книги и сломанная мебель. Несчастья сыпались на его голову как из рога изобилия и даже в мрачном слитеринском подземелье не оставляли его. И он бесцельно шатался по коридором Хогвартса, обдумывая планы мести мародёрам, но как назло в голову ничего не шло. К счастью у Лили уроки заканчивались сегодня рано, и он рассчитывал на её поддержку. Правду сказать, изначально их общение задумывалось как очередная злая шутка над Гриффиндором и глупой маглокровкой, но теперь он не знал, смог ли бы обидеть её. Снейпа влекла её наивность, весёлость и стройные ножки - то, что он не мог найти в Джорджиане. Она его любила и готова была пойти за ним хоть на край света, может быть это делало её слишком предсказуемой. А Эванс была тёмной лошадкой.

- Привет, - вывел из транса Снейпа голос Лили.

- Лил, я так тебя ждал, это какой-то ужас, не могу пройти дести шагов, чтоб не случилось какого-нибудь казуса, - и Сиверус поведал ей о своих злоключениях.

- Бедняжка, - она улыбчиво потрепала его волосы. - Не расстраивайся неделя пройдёт быстро, ты и заметить не успеешь. А я буду рядом и помогу тебе.

- Ты такая добрая, - разглядывая её руку, сказал Снейп, - Я тебя так люблю, - внезапно для самого парня вырвалось у него. Он замер...

- О, Сиверус, я тебя тоже. Ты мой лучший друг, самый лучший, - она улыбнулась.

- Нет, ты меня не поняла, - Снейп почувствовал внезапный прилив смелости, в голову ударила кровь и застучала в висках, сердце бешено забилось. - Ты меня не правильно поняла, - повторял он, недоумевающей Лили, пристально глядя в её изумрудно-зелёные глаза и отстраняя её к стене, - я не могу быть твоим другом ... Я не хочу быть просто твоим другом ...

- Что ты делаешь, Сиверус. Мы с тобой друзья ...

- Нет, не друзья ... Я тебя слишком сильно люблю, чтоб оставаться твоим другом ... - Его охватил жар, от близости девушки.

- Сиверус, а как же Джорджиана ...

Лили попыталась отступить ещё на один шаг, но упёрлась в стену, попыталась оттолкнуть Снейпа, но он схватил её руки за запястья железной хваткой, она попыталась отвернуться, но почувствовала, как его тёплые губы прикоснулись к её. В этот момент по коридору кто-то быстро прошёл, почти пробежал, и Лили ощутив, что Снейп ослабил хватку, толкнула его изо всех сил и помчалась к гриффиндорской башне, не замечая никого и ничего на своём пути.

"Друзья" - усмехнулся про себя Джеймс, перед его глазами в очередной раз проплыла сцена Лили и Снейпа, целующихся прямо посреди коридора. - "И как только Малфой допускает подобные отношения между маглорожденной и слитеринским старостой. А они могли хотя бы в менее людное место отойти ..."

- Джеймс, - из-за спины раздался голос Аманды. Он и не заметил, как прошёл мимо неё.

- Аманда? Как ты? - Она была всё ещё бледна. - Ты не заболела? - Он попытался её обнять, но девушка отстранилась.

- Не надо. Я вполне здорова. Мне нужно с тобой поговорить.

- Хорошо. Давай поговорим. Когда?

- Сейчас. Я не могу больше молчать.

- Хорошо я тебя слушаю.

Повисло неловкая тишина, и Аманда жестом предложила пройти. Через несколько минут она всё же начала свой монолог, который выпалила на одном дыхание.

- Ты хороший парень. Ты умный красивый, смелый, ты староста Гриффиндора и капитан квидичной команды. Ты многим нравишься ... Казалось бы, я должна быть счастлива, что я тебе симпатична, но люблю другого ... Ты ещё встретишь другую ... Давай останемся друзьями ...

Странно, он уже не любил Аманду, и разум говорил, что он не должен расстраиваться. Но его гордость была уязвлена, она вопила и билась в истерике, его бросили, вот так, как старую не нужную игрушку. И Джеймс попытался закончить разговор раньше, чем она сможет вырваться на волю.

- Хорошо, - со всем спокойствием, на какое он был способен, ответил парень. Теперь Аманда была в замешательстве, похоже, она не ожидала, что человек, бегавший за ней два года, с такой лёгкостью отступит.

- Что?

- Хорошо, давай останемся друзьями. Желаю тебе счастья. - Джеймс улыбнулся и протянул ей руку. Аманда, всё ещё не пришедшая в себя, пожала её.

На улице стоял чудесный сентябрьский день, и в гриффиндорской гостиной почти не было людей. Только Сириус и пара первоклассников.

- Ну, где ты пропадал. Я уж было подумал, что тебя по дороге поймали слитеринцы и защикотали до смерти, даже собирался найти Червехвоста и Луни, чтоб прийти тебе на выручку.

- Ты почти угадал, - Джеймс, рассказал обо всём происшедшем Сириусу, - только будь другом, не говори пока никому, что ... э ... мы с Амандой расстались.

- Нет вопросов. Слушай, Джеймси, а ты уверен, что тебя не покусал бякоклешень? - спросил Сириус кидая другу, теннисный мячик.

- Да уж и не знаю, - словив мяч с привычной сноровкой, ответил Рогалис.

"Горячительное дерево"

Снейп и сам не мог понять, что на него нашло. Всё это время он скрывал чувства к Лили не только от неё и окружающих, но и от самого себя. Ему было стыдно всякий раз при мысли, что он чувствует к ней вовсе не презрение, как должно было быть: ведь он прирождённый маг из древнего рода, истинный слитеринец, а она — гриффиндорская маглокровка. Но положить конец этому глупому розыгрышу было выше его сил, так же, как и признать своё поражение, — выше его гордости. И вот жизнь сама разрубила этот узел, правда, не в его пользу. Он сидел на полу и смотрел на спины убегавших в разные стороны Лили и Джорджианы, случайной свидетельницы любовной сцены. Сиверус поднялся на ноги и услышал, как под его ботинком хрустнуло дерево. Он опустил глаза, сомнений не было: только что он сломал свою собственную волшебную палочку. Теперь, кроме недели несчастий, ему грозила неделя без волшебства, пока родители не пришлют новую. Снейп сгрёб щепки от палочки и, сунув их в карман, пошёл в сторону, куда удалилась Джорджиана.

* * *

Джеймс долго не мог уснуть. События, произошедшие утром, казались бесконечно далёкими, словно происходили в другой жизни и с другим Поттером. Теперь, когда калейдоскоп чувств начал потихоньку затихать, предоставляя свободное пространство для мыслей, в голову полезли глупые и бесполезные вопросы и предположения. И он хотел поскорее прекратить этот поток, чтоб забыться в спасительном сне, но не мог. Он не сказал бы наверняка, сколько так прокрутился: полчаса или полночи, — единственное, что он мог утверждать наверняка, так это то, что теперь спать ему хотелось ещё меньше, чем раньше. Вернее сказать, не хотелось вообще. Он встал и спустился в гостиную.

В погружённой в приятный полумрак гостиной было совсем пусто, и огонь в камине почти погас, лишь кое-где из кучи поленьев пробивались язычки пламени. Джеймс усмехнулся, садясь в кресло. Здесь начался этот сумасшедший для него день и здесь заканчивается. Он махнул палочкой, и пламя разгорелось с новой силой. За спиной послышался звук шагов, кто-то спускался по лестнице. Джеймс оглянулся и разглядел в красноватом свете набирающего силу пламени знакомые черты лица Люпина.

— Не спится? — улыбнувшись, спросил он у друга.

— Ага, — сказал Рем, не глядя на него, и сел в кресло, как показалось Джеймсу, очень напряжённо. Хотя могло статься, что это была просто иллюзия, созданная причудливым танцем бликов от огня.

Гостиная вновь погрузилась в тишину, нарушаемую только треском поленьев. Рем смотрел в огонь невидящим взглядом. Перед его глазами как картинки проносились события последних дней.

Он вспомнил свой разговор о вечном в поезде с Амандой, и как она замолчала, а потом ушла в своё купе, сославшись, что хочет спать, когда он спросил её о любви к Джеймсу. Люпин тогда не придал этому особого значения и решил, что оно к лучшему, так как после превращений он себя неважно чувствовал, а разговор с ней требовал некоторых усилий.

Усилий, чтоб не выдать себя, своих чувств и мыслей. Как бы она ему не нравилась, это не стоило дружбы с Джеймсом, ещё год назад решил для себя Люпин и придерживался этого. Да и был ли у него, простого оборотня, хоть шанс понравиться ей, когда к её ногам падал сам Джеймс Поттер, капитан лучшей команды школы по квидичу. А в прошлом году она таки согласилась стать его девушкой, и если до этого у Рема была какая-то слабая, почти безумная надежда на что-то, то теперь и она исчезла.

И вдруг две недели назад Аманда просит поговорить с ним. Сначала Люпин решил, что это связано с Джеймсом и Эванс, но первые же слова девушки заставили его напрочь откинуть эту мысль.

— Помнишь, ты говорил, что силу своих чувств можно узнать, только поняв, от скольких вещей ты готов отказаться ради человека, к которому ты их испытываешь.

— Хм, так говорят.

— Я думала, от чего бы я могла отказаться ради Джеймса…

— Аманда, это ваше с Джеймсом дело, и не надо впутывать меня сюда, — торопливо открестился Люпин: его не радовала возможность стать её исповедником. Он развернулся и направился к замку.

— Прошу, дослушай до конца. Мне не с кем больше поделиться, — взмолилась девушка, и Люпин нехотя остановился. Он чувствовал, что поступает неправильно, что предаёт друга, узнавая тайну Аманды, какой бы она ни была. Но разве мог он отказать ей.

— Пожалуйста, — повторила она. Рем подошёл ближе. Девушка несколько минут молчала, глядя ему в глаза, словно ища поддержки.

— Хочешь, я с ним порву? Только скажи, — она потянулась рукой к его плечу.

— Аманда, ты с ума сошла. Что ты делаешь? Джеймс тебя любит, а ты любишь его… — схватив за руку девушку, сказал Люпин со всей холодностью, на которую был способен в данной ситуации.

— Нет, я люблю тебя… слышишь, тебя… — закричала Аманда.

Люпин закрыл ей рот ладонью, пока она не привлекла к себе внимания всей школы.

— Тебе надо отдохнуть, ты устала, — отцовским тоном прошептал Люпин.

— Я не устала. Я знаю, что говорю. Я тебя люблю, — настойчиво, но уже более спокойно повторила Девушка.

— Ты не можешь.

— Почему? — она впилась в Рема решительным взглядом. — Одно твоё слово, и Джеймс уйдёт в прошлое. Что ещё может нам помешать?

— То, что я оборотень, — кинул Люпин, отталкивая руку девушки, которую всё ещё держал, и направляясь к замку. Аманда не шелохнулась.

Люпин решил, что это всего лишь подростковая истерика, что скоро всё пройдёт, и не стоит волновать друга по пустякам. Но на следующий день понял, что ошибся…

— Джеймс, ты расстался с Амандой? — голос Люпина разрезал молчание.

— Это тебе Мягколап сказал? — помедлив, поинтересовался парень.

— Нет.

— Неужели наш разговор слышала Джоркинс, и теперь об этом судачит вся школа?

— Нет. Мне сказала Аманда.

— Что? Ты с ней разговаривал? И что она ещё сказала?

— Хм, что ей нравиться другой.

Джеймс замолчал.

— Тебе не интересно знать кто?

В этот момент, Поттер понял, что знает ответ на вопрос и не хочет слышать его. Голову вновь сдавил обруч: “Она тебя бросила, как игрушку.”

— Нет, — ответил он, стараясь совладать с собой.

— Но ты должен узнать об этом.

Внутри что-то надломилось, и он, сорвавшись с кресла, в одно мгновение врезал что было духа в челюсть Рему. Потом схватил его за шиворот пижамы. Но Люпин даже не попытался ответить, казалось, он воспринимал это как должное. И Джеймса охватило новое чувство — стыд. Он сел на пол рядом с Ремом и обхватил голову руками.

— Что я делаю? Мы ведь с тобой друзья. А я бью тебя из-за девчонки, которую уже даже не люблю.

Рем сел рядом и обнял его за плечо.

— Прости.

— Нет, это ты меня прости, — ответил парень, вглядываясь в огонь камина.

* * *

На субботу был назначен поход в Хоксмёд, так что Сириус проснулся пораньше, чтоб составить список всего необходимого ему в хохмазине Зонко. Он раздвинул балдахин соседней кровати, чтоб разбудить соню-Джеймса, но, к своему удивлению, обнаружил, что постель пуста. Подумав, что Джеймс даже в выходной не может расстаться с обязанностями старосты, он направился к кровати Люпина, но и его не оказалось на месте. “Хорошенькие дела”, — подумал Сириус и с опаской направился к постели Питера. К величайшему его облегчению, Питтегрю мирно посапывал под тёплым одеялом.

— Вставай, соня, — Сириус бесцеремонно сорвал с Питера одеяло.

Питер сел и удивлённо заморгал глазами.

— Блэк, это опять ты! — ложась и пряча голову под подушку, застонал Питер.

— Давай вставай!

— И чего тебе по субботам не спится, — продолжал хныкать Питер.

Сириус решил, что продолжать его будить — дело бесполезное и неблагодарное, кинул одеяло наместо и задёрнул балдахин. Хныканья Питера тут же прекратились, сменяясь мирным посапыванием.

Несмотря на то, что в гостиной было немало народу, стояла небывалая тишина.

— Эй, люди, вы не видели Поттера и Люпина, — крикнул Сириус, спускаясь по лестнице.

— Тсс, — шикнула на него заспанная семиклассница и указала на место возле камина, которое скрывали от глаз парня пара кресел.

Сириус подошёл поближе, оглядывая камин, и чуть не споткнулся обо что-то огромное, лежащее на пути к очагу.

— Ёшкин кот! — выругался, пытаясь удержаться на ногах, Блэк.

Перед ним прямо на полу, свернувшись в какой-то жутко неудобный узел, лежали пропавшие друзья. Шум, поднятый Сириусом, заставил их очнуться, и теперь они, кряхтя и хрустя косточками, принимали сидячее положение.

— И что вы тут делали? — в глазах Блэка забегали чёртики.

— Спааали, — потягиваясь, ответил Люпин.

— Да? А это что, — он кивнул головой на разбитую губу и красивый синяк Рема.

— Засос, — хватая Рема за подбородок и складывая губы для шуточного поцелуя, ответил Джеймс.

— Ты же не думаешь, что мы здесь время теряли даром? — подтвердил, улыбаясь, Луни, когда Рогалис начал излечивать его увечия.

— Ага, — могли бы меня позвать, — я бы арбитром поработал.

— Угу, или боксёрской грушей, — кивнул Люпин.

* * *

После завтрака ребята ненадолго вернулись в гостиную, чтоб забрать рюкзаки и обсудить план действий на сегодня.

— …лучше сначала к Зонко… — упрашивал Сириус.

— Да что мы у Зонко не видели, — возражал Питер.

В это время в гостиную с завтрака вернулись несколько четвероклассниц, что-то шумно обсуждая и смеясь. И Джеймс сразу забыл о проблеме выбора маршрута. Ему не нужно было поднимать голову, чтоб с полной уверенностью сказать, что одной из них была Лили. Он следил, как ребята водят палочками по листу со списком мероприятий, переставляя их местами, но уже не мог понять, что это может значить, в голове звучал её смех. Он бесцельно всматривался в бумагу и слушал, слушал, слушал. Постепенно другие голоса утихли, и остался только её смех. Из оцепенения Джеймса вывел грубый толчок Сириуса в рёбра. Но ничего не изменилось: не было слышно ни единого звука, кроме смеха Лили. Он посмотрел на девушку, схватившуюся за живот. Рядом стояли её подруги, перепуганные поведением Эванс. Джеймс подбежал к толпе, окружившей её кресло.

— Кто применял смехочары? — оглядывая толпу, осведомился он, но все только качали головой. — Фините Инкантатем! — произнёс Поттер, но ничего не произошло, Лили продолжала угорать со смеха.

Джеймс посмотрел на неё ещё раз, и на его лице отобразилось понимание.

— Рем, Сириус, ведите её наверх и никого не пускайте в спальню. Питер, за мной, — и он стремглав помчался вверх по ступенькам в их комнату, Питер последовал его примеру. Через пару минут в спальню девочек вбежали, нагруженные котлом и ингредиентами для зелий, Питтегрю и Поттер.

Лили уже лежала на постели, продолжая смеяться. Джеймс быстро развёл в стакане воды какую-то бледно коричневую вязкую массу.

— Напоите её этим, — приказал он ребятам, приступая к приготовлению зелья.

Поить Лили оказалось довольно сложной задачей: во-первых, потому что она беспрерывно смеялась, во-вторых, потому что хлюпать и пускать пузыри в стакан ей казалось очень забавным действием. В общем, по месту назначения попало совсем немного, основная часть осталась на полотенце, которое исполняло роль слюнявчика. Пока ребята маялись с девушкой, Поттер быстрыми движениями резал и измельчал в ступке ингредиенты для снадобья и кидал их в котёл, под которым уже потрескивал наколдованный на скорую руку костерок.

— Всё, — в конце концов, объявил он, туша костёр и фильтруя зелье. Лили эта фраза показалась очень весёлой, так как она засмеялась с новой силой. Он аккуратно поднёс к постели кубок с голубоватой жидкостью, источавшей на редкость приятный аромат.

— Её невозможно напоить, смотри, она почти всё пролила, — возмущаясь, Сириус указал на полотенце.

— Плохо. Ладно, ничего не поделаешь. Прости, Лили, — сказал Джеймс, отпуская ей пару пощёчин. Лили замолчала на минуту и посмотрела на него с испугом. Но этого времени оказалось достаточно, чтоб напоить её зельем. Ещё минут пять она продолжала беспрерывно смеяться, а потом стала затихать.

— Что ты ей дал? — поинтересовался Люпин, оглядывая кубок из-под зелья.

— Лучше скажи, что с ней? — перебил его Сириус.

— Листья горячительного дерева. Я ей дал сонное зелье с паточкой грюмошмеля, должно подействовать, — Лили снова засмеялась, и Джеймс сел на кровать, обняв её как ребёнка.

— Ты думаешь, она это сделала по собственному желанию?

— Вряд ли. Скорее съела вместе с салатом, который подавали сегодня за завтраком. Только вот кому их понадобилось туда класть. Не напои мы сейчас её этим зельем, и она бы смеялась ещё не меньше недели.

— А они не могли попасть случайно? Залететь через окно, например?

— Не говори глупостей, Питер, — ответил Сириус, — если бы ты внимательней слушал Спаржелу, то знал бы, что в Хогвартсе всего одно такое дерево, и растёт оно в седьмой теплице. Я бы хотел посмотреть на тот ветер, который может принести его листья в столовую или кухню.

— Я, в отличие от некоторых, не интересуюсь тем, кому как насолить, — съехидничал Питер.

— Кто бы говорил, — ответил ему Сириус.

— Тихо, — прервал их пререкания Джеймс. — Идите в Хоксмёд, а я здесь посижу с Лили.

— Я с тобой… — начал было Питтегрю, но Мягколап, подмигнув Поттеру, потащил его на выход.

Вскоре смешки Лили стали ещё тише и, в конце концов, она уснула с последним “Хи-хи”.

Джеймса разбудил шум за дверью. Наверное, тяжёлая ночь дала о себе знать, так как он уснул вскоре после ухода ребят, всё ещё обнимая Эванс. Рогалис поднялся как раз вовремя, так как в комнату как ураган внеслись Литиссия и Джейн.

— Джеймс, быстрее, там Сириус избивает Снейпа, — выпалила девушка на одном дыхании, указывая на дверь.

Джеймс не раздумывая ни минуты более, вылетел из спальни, а затем и из гостиной. Тут его осенило, что кроме того, что драка происходит за пределами их башни, он ничего не знает, но возвращаться за уточнением было уже поздно. Из соседнего коридора доносились звуки голосов его друзей.

— Что произошло? — спросил он.

— Ничего, — буркнул Блэк.

— Он избил Снейпа на глазах у половины школы, — кивнул Люпин в сторону Блэка.

— Избиение — это когда только один человек получил увечия, а он меня поцарапал, — сообщил Сириус, указывая на пару царапин на руке, — значит, это была драка.

— Ладно бы хоть на палочках… Вы же волшебники, а не маглы, чтоб в рукопашную драться.

— У него палочка сломалась, — входя в гостиную, объяснял Мягколап.

— И из-за чего же ты его из… вы с ним подрались.

Блэк молчал, но молчание нарушил голос Литиссии.

— Это из-за сплетней Берты. Она сказала, что вчера Джорджиана видела, как Снейп целовал Лили, и решила с ним порвать, но её отговорил Малфой, сказав, что она наложила на него заклинания очарования. И Хингес сказала, что отомстит ей, — Блэк фыркнул.

— Нечего лезть к нашим девчонкам, если не можешь защитить от своих друзей и подружек.

— В таком случае хорошо, что это было только горячительное дерево, а не буботуберовый гной, — заметил Джеймс.

В этот момент в комнату вошёл Стивен Бредли.

— Джеймс, тебе просил передать белобрысый из Слитерина, — протянул он письмо Рогалису.

— Ты смотри осторожнее, — предупредил его Люпин.

Джеймс взял конверт, аккуратно вскрыл, достал листочек жёлтого пергамента, на котором каллиграфическим подчерком было выведено:

Джеймс, я бы хотел побеседовать с тобой с глазу на глаз сегодня в 19.00 в комнате для старост. Приходи один, со мной тоже никого не будет. Не опаздывай.

Люциус Малфой.

"Слитерин выходит на тропу войны"

- Что там? - Сириус попытался заглянуть в письмо через плечо Джеймса.

- Малфой пишет, что хочет со мной встретиться, - сворачивая пергамент, ответил Рогалис.

- И ты пойдёшь?

- Не знаю. Хочу для начала поговорить с Мундугнусом. Кстати вы его не видели? - обратился он к первоклашкам.

- Флетчера? - уточнил Бредли, - как же не видели. Он внизу, в холле.

Джеймс кивнул в знак благодарности и вышел.

В холле было довольно людно, одни только что вернулись из Хоксмёда, другие просто обсуждали последнее сплетни. Джеймс остановился посреди лестницы и пробежал взглядом по толпе. Недалеко от двери в зал с профессором Флитвиком спорил высокий светловолосый парень с волевым подбородком и грустными голубыми глазами, спрятанными за прямоугольными стёклами очков в золочёной оправе; на фоне которого преподаватель казался ещё меньше обычного. Разговор, похоже, шёл о драке, и, судя по всему, Мундугнус проигрывал. Джеймс поспешил на помощь старосте школы.

- Пятьдесят баллов, и скажите спасибо, что рядом была не Минерва, а я.

- Блэк не тот человек, который будет бить кого-либо просто так. А вот, тот кто всё нам сейчас и объяснит, - заметив, спешащего к ним Джеймса, перестал выгораживать Сириуса Флетчер.

- А, мистер Поттер. Очень хорошо. Я собираюсь снять с вашего факультета пятьдесят баллов за поведения мистера Блэка, потому что считаю, что не может существовать причин для его оправдания.

- Амм ... - замялся Джеймс, - дело в том, что сегодня утром одна ревнивая знакомая мистера Снейпа, с подачи его друга, подкинула в салат девушки с нашего факультета несколько листьев горячительного дерева. И Сириус узрел вину Снейпа в том, что тот не смог защитить её от своих ... эм ... знакомых.

- На сколько мне известно, в госпиталь сегодня никто не поступал с синдромами отравления листьями горячительного дерева, - насторожившись, ответил Флитвик, так как сразу смекнул, о какой подруге Сиверуса вёл речь Поттер.

- Мы решили, что не стоит портить отношения с факультетом девушки из-за этого недоразумения, а поведи мы её в госпиталь и этого не избежать. Вот мы и приготовили для неё снотворное зелье с паточкой грюмошмеля. Но если хотите ... эм ... ещё не поздно её туда отвести? - Джеймс посмотрел на Мундугнуса, его лицо было почти равнодушным, только низкие брови слегка поднялись от удивления.

- По-моему, шляпа ошиблась факультетом, направив вас в Гриффиндор, а не в Слитерин, мистер Поттер ... Но всё же безнаказанной эту драку нельзя оставить: двадцать баллов с Гриффиндора и взыскание мистеру Блэку. - профессор уже собрался уходить, но на полпути развернулся. - Это была мисс Эванс?

- Что? - до Джеймса не сразу дошло, о чём он толкует.

- Отравили, мисс Эванс, - почти утвердительно повторил Флитвик.

Поттер кивнул в знак согласия, и профессор, удовлетворенный своей догадкой направился в учительское крыло.

- Это же шантаж, - произнёс глухой, тихий голос Мундугнуса.

- Глупости.

- Кому из деканов захочется потерять сотню, если не больше баллов, а то и одну из лучших учениц. А ведь все знают, что Хингес посещает факультатив по травоведению, и у них как раз вчера вечером было занятие, и, насколько я помню, из нашего позапрошлогоднего опыта, они как раз должны заниматься в седьмой теплице. Не так ли? И это не шантаж? Джеймс, шляпа, наверное, и впрямь ошиблась.

- У кого я учился, - он с упрёком посмотрел на Флетчера, в глубине глаз которого мелькнул какой-то едва заметный огонёк, радости или гнева, Рогалис так и не понял. - Ты думаешь, что Гриффиндор сможет долго удерживать лидирующее положение без подобных компромиссов ?.. Но я пришёл сюда не за этим, - и Джеймс протянул своему собеседнику записку Малфоя.

Мундугнус быстро пробежал её глазами.

- Ты пойдёшь?

- А у меня есть выбор?

- И то правда. Только я бы не стал ему доверять, от этого человека можно ожидать чего угодно.

- Ты думаешь, он решил отомстить за Снейпа?

- Всё может быть. Но за шесть лет учёбы с ним, я усвоил одно, что если он слишком вежлив, то обязательно жди подвоха. Он и пальцем не шевельнёт, если ему это не выгодно.

- Как же быть?

- Клин клином вышибают. Он написал, чтоб ты пришёл один, но не сказал ничего о том, что где-нибудь неподалёку не может находиться кто-нибудь из случайно забредших туда гриффиндорцев. Так что, я и Блэк спрячемся где-нибудь рядышком, на всякий случай.

- Думаешь, Люпин и Питтегрю отпустят вас?

- Придётся, много народа - много шума, древне индейская сказка-заразка, - губы парня подёрнула едва заметная улыбка. - А мы втроём с чем угодно справимся.

***

Джеймс шёл знакомыми коридорами к комнате старост, где через десять минут должен был встретиться с Малфоем. Полчаса назад сюда под покровом плаща-невидимки направились Блэк и Мундугнус, оставляя в гостиной насупившихся Люпина и Питтегрю. Но в выборе компаньона для подобной вылазки Сириус и, правда, был наиболее подходящей кандидатурой. Несмотря на свой бесшабашный нрав, в серьёзных ситуациях на него можно было полностью положиться.

Когда Джеймс вошёл в комнату старост, Малфой уже был там, как и обещалось в гордом одиночестве.

- Джеймс, - он жестом предложил ему сесть, присаживаясь в противоположное кресло.

Единственным источником света в комнате был ярко пылающий камин, прикрытый загородкой из красного стекла, от чего всё вокруг казалось залитым кровью. Джеймса передёрнуло, но он постарался не выказать этого.

- Зачем ты меня позвал? - настойчиво спросил он, глядя в глаза Малфоя, в глубине которых блестел рубиново красный отсвет огня. - Мне казалось, что мы обсудили, всё, что касается Снейпа ещё вчера.

- Не делай поспешных выводов.

- Хорошо, я тебя внимательно слушаю.

- Ты слышал когда-нибудь о Лорде Вольдеморте? Уверен, что слышал.

Джеймс кивнул, он что-то читал, о человеке с таким именем, призывающем к восстановлению власти магов во всём мире.

- Он силён, и становиться ещё сильнее день ото дня. И вскоре в его руках будет великая власть, будет весь мир, - Малфой протянул Джеймсу открывающуюся руку, словно показывал, тот мир, о котором говорил. - Он вернёт время, когда маглы преклонялись перед нами, и волшебники не должны были прятаться, как вшивые псы по своим норам. Он вернёт нам былую славу и силу ... Эти мелкие людишки: маглы и маглокровки, хищные, алчные, вечно рыскающие, они рушат свой мир и наш мир, губят, то, что нам приходиться возрождать невероятными усилиями из пепла. Глупые и трусливые, они готовы признать своё родство с животными лишь бы не поверить, в то, что есть сила куда выше них. И это отродье веками жгло нас на кострах, топило в ручьях, травило, пытало, вешало, четверило, выгоняло нас из родных мест, поддаваясь суеверному страху ... И наконец-то эти слабые существа, которые нас унижали и призирали, падут к нашим ногам, как они падают всякий раз перед святынями, осознав, что они лишь тленный прах, а наша сила вечна и нерушима. И тогда власть Лорда Судеб ... и наша власть станет бесконечной и непоколебимой. - Он гордо вскинул голову и замолчал.

- Очень интересно, но при чём здесь я? - Джеймс постарался прикрыть насмешливым тоном, странное чувства честолюбивого возмущения и гнева, охватившее его.

- Ты ... - Люциус придвинулся ближе, посмотрел ему в глаза, и Поттеру показалось, что он заглянул в самую глубину его существа, залез невидимыми ручонками в самые сокровенные уголки его души, и прочёл его самые тайные мысли. И вдруг Джеймс понял, что слышит два голоса - один принадлежал Малфою, но он уже не улавливал смысл сказанных им слов, так как в голове всё с большей ясностью звучал второй - приглушенный, хрипловаты, как после тяжёлой простуды, и властный голос.

- Слушай его ... Он прав ... Он покажет тебе путь к силе и славе ...

- Ты ведёшь свой род от величайшего ... - донёсся обрывок речи Малфоя.

- Силе и славе, - настойчиво шепнул голос. И вдруг Джеймс ощутил сладостное чувство разлившиеся по телу, чувство похожее на силу и радость, неисчерпаемая энергия повелевать всем и вся.

- Наш Лорд хочет, чтоб ты к нам присоединился ...

- Ты должен быть с нами ...

- Тебе предоставляется великая честь стать его правой рукой...

- И разделить его славу ... - голоса слились в один.

- Что? - очнулся Джеймс.

- Стать его правой рукой. Такова воля Лорда Вольдеморта. Ты согласен? - повелевающим голосом спросил Малфой, придвигаясь ещё ближе к Джеймсу.

- Да, - шепнул голос в его голове, и он физически ощутил, как эти слова ледяной волной пробежали по всему его телу к языку, но он удержал их.

- Соглашайся, и мы вмести покорим этот мир, - словно подбадривая внутренний голос, произнёс Люциус.

- Да, - с ещё большим напором произнёс тот, и язык Джеймса беззвучно повторил "да".

- И уничтожим этих овец-маглов. - настойчиво прошипел Малфой.

- Да, - холод подкатил к ногам и рукам ... "Но ведь они хотят убить их ..." - пронеслось слабое эхо где-то на задворках разума, и ледяная волна стала затихать. "Ты хочешь замарать свои руки в крови и опозорить честь предков" - уже немного громче повторило эхо, хриплый голос зашипел, как змея, пытаясь отпугнуть, непрошеного гостя. Но Джеймс уже очнулся, в голове появилась ясность.

- Нет, - поднимаясь на негнущиеся ноги, отвил он.

- Что? - Малфоя, казалось, это ошарашило.

- Спасибо за предложения, но мне с вами не по пути, - сказал Рогалис тоном человека, отказывающегося выпить ещё по одной чашке чая, и направился к двери. Но через пару шагов его настигло проклятье ватных ног, и Поттер повалился на пушистый ковёр.

- Глупый мальчишка, - зашипел он, - неужели ты думаешь, что можно так просто отказаться от предложения Лорда Вольдеморта. Ты станешь служить моему Повелителю, хочешь ты этого или нет, - он занёс над Джеймсом палочку, - ты пренебрег его предложением и вскоре ты позавидуешь последнему ...

Конца этой пылкой речи Джеймс уже не услышал, так как из пустоты в углу за спиной Малфоя, вырвались Мундугнус и Сириус с криком "Экспелиармус". Малфой, пролетев с пару шагов, с грохотом повалился на пол, выпуская из рук палочку, которую тут же ловко подхватил Флетчер.

- Как ты?

- Наверное, так себя чувствует желе, - указывая на непослушные ноги, ответил Джеймс. За его спиной послышалось кряхтение, Малфой начинал приходить в себя. Поттер кое-как, с помощью Сириуса, поднялся на всё ещё трясущиеся ноги.

- Что будем с ним делать? - кивнул Блэк в сторону Люциуса, который уже сидел, держась за кресло, и что-то злобно шипел себе под нос.

- Отведём к Дамбладору.

- Трусливые щенки, прихвастни старого маглофила ... - продолжал шипеть Малфой.

- Вставай, - Сириус беспардонно поднял его с пола и потянул к выходу, но тот отдёрнул руку, словно к нему прикоснулся прокажённый.

- Я сам, - кинул он и гордо прошествовал к двери, с обратной стороны которой уже стоял Джеймс.

- Если ты не с нами, значит - против нас, - сквозь зубы процедил Малфой, проходя мимо Джеймса. - Ты стал с другой стороны баррикады, значит ты наш враг. Значит ты хочешь войны и ты её получишь. Слышишь, Поттер. Я от имени всего Слитерина, объявляю войну Гриффиндору.

- Давай, давай, - Блэк подтолкнул Люциуса, - а то мы сейчас начнём трястись от страха.

Ребята направились к учительскому крылу, но на первом же повороте их ждал сюрприз. Из-за уступа в стене на них выплыли три тролле подобные фигуры Краба, Нотта и Гойла, и Малфой воспользовавшись эффектом неожиданности, вырвал палочку из рук Флетчера и скрылся за спинами своих телохранителей. Завязалась перепалка, но после пары минут, запалу у слитеринцев поубавилось, и они попытались бежать.В ходе борьбы Сириусу здорово досталось сногсшибательным заклятьем, а продолжать погоню вдвоём было рискованно, так что ребята решили остаться на мести и привести в чувства своего друга. Только в глубине души Джеймс с ужасом признавал, что это было всего лишь отговорка, и на самом деле он боялся вновь встретиться с чувством, которое на несколько минут пробудил в нём тот хриплый голос.

Чувством упоения безграничной властью.

"Беда не приходит одна"

К Дамбладору в тот день никто не пошёл: ни один из ребят, кроме Джеймса, не придал особого значения этому разговору, может потому, что Поттер умолчал, о том, что происходило с ним во время разговора, а может из-за того, что Малфой говорил настолько тихо, что предложение Лорда Вольдеморта не достигло ушей случайных свидетелей. Да, и если бы сказал, что бы подумали его друзья? Он решил не рисковать, тем более, что всякий раз воспоминание о происшествии будило в нём волну стыда, за свою слабость, за то, что он чуть не поддался этому искушению, и за то, что чувствовал в тот момент. Но первое же полнолуние заглушило воспоминания о этих неприятных минутах. Прогулки по запретному лесу в компании друзей всегда поднимали настроение, даже не смотря, на то что просыпаться после таких вылазок было задачей не из лёгких. А вскоре начались тренировки по квидичу, и тут уж времени для размышлений над происшествием того вечера не стало совсем. Первый же матч сезона предстояло играть со Слитерином, а значит, нужно было усиленно тренироваться. Октябрь оказался дождливым и холодным, и после одной из выматывающих тренировок, даже терпеливый Мундугнус, не выдержал, и когда Джеймс сообщил о том, что на завтра назначена очередная, просто театрально шлёпнулся лицом в грязную ледяную юшку, укрывавшую всё поле. Благодаря ему, команда получила целый выходной в своё полное распоряжение.

- О твоя щедрость не знает границ, величайший из величайших тренеров, - падая на колени и протягивая руки к Джеймсу заголосил Блэк, к нему присоединился запачканный грязью Флетчер.

Вопреки, ожиданиям слитеринцы не спешили с местью, и это ещё больше настораживало друзей, ведь это могло означать только то, что они готовят, что-то масштабное. Даже Снейп поутих, и только кидал взгляды-молнии в сторону гриффиндорцев. Единственная, кто не видела их, была Лили, так как всякий раз, когда она оказывалась рядом, Сиверус опускал глаза и созерцал пол до её ухода. Джеймс же наоборот, слишком часто ловил себя на том, что неосознанно смотрит на девушку. Но из-за всей этой занятости ему удалось поговорить с Эванс всего один раз, да и тот ограничился благодарностью за спасенье.

К выходным погода наладилась и Джеймс уже начал жалеть, что тренировка была отменена, но слово есть слово. Известие, что команда не тренируется в это воскресенье, очень быстро стало достоянием общественности, но с ещё большей скоростью разнеслась новость о разрыве Аманды и Джеймса. Слухов об этом ходило не мало, и не один из них Поттер и не пытался опровергнуть. Но кроме новой темы для разговора, это дало девчонкам новую надежду завоевать сердце капитана гриффиндорской команды. А поход в Хоксмёд, похоже, казался им наиболее подходящим для этого временем. Но ко всеобщему возмущению, он никого не приглашал погулять с ним, предпочитая общество Мундугнуса. Но девушки, вероятно решив, что один парень хорошо, а два лучше окружили их ещё большим вниманием в "Трёх Мётлах". Пока ребята наслаждались видом своих "занятых" друзей, их стол медленно, но уверенно пополнялся новоприбывшими девушками.

- Как козлы в огороде, - шепнул Мундугнус, с привычным ничего не выражающим лицом на ухо Джеймсу.

Подобные обороты речи, казались абсолютно не совместимыми с интеллигентным поведением Флетчера, в обычных обстоятельствах. Но Джеймс его знал уже не один год, и потому ни сколько не удивился. Несмотря, на столь серьёзный, и даже несколько суровый вид, на гулянках он мало чем уступал даже Блэку.

Но выходной быстро пролетел, и уже на следующий же день, Джеймс погнал ребят на тренировку с вдвое большим усердием.

Матч был назначен на канун Хеллоуина, а значит оставалось меньше двух недель. Но учителя от этого не становились менее требовательными, даже Минерва МакГоннагол, декан факультета Гриффиндор не давала им пощады. Хотя на её сочувствие, вероятно, можно было рассчитывать в последнюю очередь. Приближение столь ответственного матча поставило под вопрос даже планы на полнолуние, чего раньше никогда не случалось. Люпин не упрекал друзей, но предстоящие дни изоляции нагоняли на него депрессию. Тем не менее, ребята решили, что будут навещать его хотя бы ненадолго.

До игры со Слитерином оставалось ещё два дня, а Джеймс уже не находил места, и результаты этого не преминули отразиться на тренировках. Он уже в который раз умудрялся упустить снитч, когда это казалось невозможным. У других ребят дела шли ненамного лучше: Блэк всю дорогу отпускал какие-то глупые шутки, и нервно смеялся, Мэри Саливан разрыдалась от первого же замечания. Что там говорить, команда вела себя так, словно через два дня решался не исход квидичного матча, а их жизни.

"Последний день до матча" - первое, о чём подумал Джеймс в это утро, и по его телу пробежали мурашки. Но вместо того, чтоб встать, он посильнее укутался в одеяло. Первой пары у него сегодня не было, и он решил поспать подольше, а потом позавтракать на кухне. Его идею поддержали монотонные посапования из-под соседних балдахинов. Ненадолго его охватила тяжёлая дремота, но потом за дверью раздались чьи-то голоса.

- Пусти меня! - вопил звонкий девчачий. Вероятно Ханны.

- Нечего тебе делать там, я сам всё расскажу! - отвечал знакомый голос Бредли.

Дверь затряслась под напором спорящих и распахнулась, в тот же момент на пол в дверном проёме ввалились первоклашки.

- Ну что на этот раз? - надевая очки, поинтересовался Джеймс.

- Они напали ...

- Мы таких заклинаний не знали ...

- Белобрысый сказал, что снимет баллы ... - наперебой объясняли ребята.

- Всем молчать, - остановил Джеймс поток слов, заставивший проснуться всех обитателей спальни. - А теперь, кто-то один спокойно и внятно.

- Мы возвращались с завтрака, а тут из-за угла выпрыгнули слитеринци, человек двадцать ...

- Семь ... - поправила его Ханна.

- Большинство старшеклассников ...

- Только белобрысый ...

- Они начали применять разные заклятья, мы попытались отбиться, но их было больше, - только здесь Джеймс заметил, что мантии ребят порваны, а под глазом у Бредли набухает здоровый синяк. Вероятно, чтоб прорваться мальчишка воспользовался самым надёжным контр проклятьем: "заклятьем тяжёлого кулака". Джеймс вскочил и надевая на ходу одежду побежал к выходу, замечая, что его примеру последовал Блэк.

Впереди бежал Стивен, указывая дорогу и прибавляя подробности к рассказанному. И вскоре ребята оказались на месте происшествия. Всё говорило о недавно закончившейся схватке: фрагменты доспехов раскатились во все стороны, на гобеленах и картинах то тут, то там мелькали дыры, обнажая каменную кладку, в воздухе витала пыль и слышался запах гари. Здесь же на полу лежало несколько гриффиндорских первоклашек и один тоже довольно юный слитеринец. Ещё несколько учеников их факультета оживлённо спорили с высоким смуглым худым мужчиной с орлиным носом. Джеймс про себя чертыхнулся, уж лучше бы это был, кто угодно другой, но сомнения не было, перед ним стоял профессор Спинелис - декан факультета Слитерина. Всей школе было известно, что этот человек недаром занимал этот пост. Он был хитёр, чем полностью оправдывал репутацию греков, и прекрасно разбирался в зельях, предмете, находившемся всегда в особом почёте у слитеринцев. Поговаривали даже, что с помощью зелий он поддерживает свою жизнь и молодость уже не один век. Джеймс в этом сомневался, но то, что здоровье у него было отменное отрицать было не возможно.

- Мьисстер Поттер. Какая удьяча. - хитро улыбнулся профессор, заметив старосту. Джеймс не мог наверняка сказать, к какому языку принадлежал его акцент, по всей вероятности, профессор так много путешествовал, что и сам забыл какой его родной. На лицо был тяжёлый случай человека-интернационала. - Вьяши стьуденты учинили сдесь расхром. - Преподаватель обвёл рукой помещение, - тьут живого мьеста нет. Я вынужден сньять з Гоиффьиндора пятнадцать баллов.

- Профессор, они здесь не причём. Посмотрите ведь они всего-навсего первоклашки, откуда они могут знать разрывальное и дробящее проклятия. Мне сказали, что на них напали ученики вашего факультета.

- Мойи учьеники. Ну што ви. Льюциус Малфой питался остановьить этих варваров. Я должен поговорьить с вашим деканом.

- Профессор ведь они первоклассники, - умоляюще посмотрел на него Джеймс.

- Хорошо, ми сейчас провьерим. Нотт, кто ви сказали, сделал это. - Спинелис указал на тело слитеринца. Нотт ткнул пальцем в одного из лежащих рядом Гриффиндорцев. Профессор взял его палочку и произнёс, - Прьиори инкантатем.

Из кончика палочки вылетело видение парня падающего от удара туманной вспышки.

- Сньогсшибатель! Видьите. Я незньяю чему ви учьите вьяших стьюдентов, но на мойих кльеветать не позволью. Ещьё пьять баллов с Гриффьиндора.

- Что вы ду ... - начал было Блэк, но Джеймс его остановил.

- Учеников надо отправить в госпиталь.

- Ньет, - ухмыльнулся профессор, - пусть льечаться самьи - это йих взьискание. - профессор палочкой соорудил носилки и направил ребят в ближайшую комнату. - И никьяких пьодсказок, иначе ещьё 20 баллов. Я сьям за этьим прослежу. Смогли лишьить чувств, сумьеют и привести в ниьх.

Как ребята не пытались помочь своим первоклассникам, но надзор был слишком серьёзным, так что не одно слово не достигло ушей наказанных. Проклятья не были сняты, и Гриффиндор потерял ещё десять баллов, но в этот раз пострадавших отправили в госпиталь.

В больничном крыле Джеймса, сопровождавшего своих подопечных, ждала ещё одна неприятная неожиданность.

- Ещё гриффиндорцы! - взмахнула руками Фельдшерица.

- Как ещё?

- В госпитале уже трое ваших. Вероятно, среди анчоусов, которые подавали сегодня утром попался несвежий. Но ничего страшного, всего то расстройство желудка, к вечеру будут как новенькие.

Возможно, оно бы и правда не было так уж страшно, если бы среди отравившихся не оказалось Кристофа Спинета - вратаря гриффиндорской квидичной команды. Что бы не говорила мадам Помфри, Джеймс прекрасно понимал, что это оставит негативный отпечаток на его игре в предстоящем матче.

- Чёртовы слитеринцы, - выругался Блэк покидая больничное крыло.

- Надо предупредить команду, чтоб никто ничего не ел. Я скажу Мундугнусу и Мери, а ты оповести остальных ... И ещё надо провести собрание, сегодня перед обедом - чтоб все, кто может присутствовали там ... Встретимся через полчаса на гербологии. И будь осторожен со слитеринцами, - сказал Джеймс, прежде чем покинул друга за ближайшим поворотом.

На гербологии их уже ждал бледный Люпин, он только что присоединился и ещё не вошёл в курс дела. Сириус начал кратко рассказывать ему о происшествиях сегодняшнего утра, но, столкнувшись с суровым взглядом профессора Спаржеллы, замолчал.

- На вашем месте, господа гриффиндорцы, я бы внимательней слушала. Хочу напомнить, что на 50% оценка вашего СОВ по гербологии будет зависеть, от ухоженности и жизнеспособности ваших участков. А насколько я успела заметить, они не в лучшей форме.

- Что?! - ребята кинулись к теплице.

Там где, ещё в конце прошлого занятия разрастались буйные джунгли волшебных растений, теперь стояли и свисали едва живые стебли с вялыми листьями. Все участки гриффиндорцев напоминали место какой-нибудь страшной экологической катастрофы, в отличие от райвенкловской холёной зелени, растущей по другую сторону дорожки. Всюду звучали возгласы огорчения, где-то кто-то даже заплакал, Рем же просто сел возле своей увядающей мандрагошки и протянул к ней руку. Боясь прикоснуться, он опустил её на землю, но тут же её отдёрнул, почувствовав укол. Но боль не прекратилась, он принялся рассматривать руку. Причиной боли оказалась небольшая несколько необычная деревяшка. Ненормальность её заключалась в том, что в отличие от обычных, у неё имелись ребристые лапки и острые зубы, которыми животное впилось в руку Люпина. Теперь сомнений не было ...

- Это хлюпявки! - крикнул он, поднимая руку, - им не чем было питаться, и они напали даже на растения.

Люпин знал об этих тварях не понаслышке. Их деревенька находилась недалеко от болотистых лесов, самого подходящего места для обитания хлюпявок, и он не раз возвращался домой с ранами от их укусов на щиколотках. Знал он и о их особой любви к мандрагорам, так как мама отказалась их выращивать, после того как эти вредители уничтожили целый посев всего за две недели.

- Хлюпявки? - удивилась профессор Спаржелла, подходя к парню, чтоб рассмотреть деревяшку. - Действительно. Как они сюда попали? До ближайшего болота несколько миль ... Ну что ж, вам это только на пользу. Поттер, Блэк, сходите в чулан и принесите антихлюпявочный порошок, - профессор протянула ребятам связку ключей.

К тому времени как ребята вернулись, таща за собой тяжёлый мешок с порошком, возле каждого участка уже стояло ведро, наушники и перчатки из драконьей кожи.

- А теперь, - объявила профессор гербологии, - берёте немного порошка и посыпаете им землю. Хлюпявки сразу выбираются на поверхность, приобретая ядовито-розовый цвет. Вы их берёте и кладёте в ведро, которое после урока оставите у входа.

Земля просто кишмя кишела этими тварями, так что ребята пол урока провели, ловя выскакивающих из земли на полметра вверх розовых чихающих и фыркающих хлюпявок. А потом спасали свои участки. Больше всего как и предполагалось досталось мандрагорам. Мандрагошка Рема была вся искусана и обессилена борьбой с вредителями. У его друзей дела обстояли ненамного лучше: причём если мандрагошка Питера просто лишилась носа в ходе борьбы, то от растения Сириуса осталась только ботва. И профессор заменила растения совсем молодыми саженцами.

Весь урок Джеймс прибывал в задумчивости, за что получил пару раз от своих питомцев. Когда же закончился урок, он вылетел из теплицы, как ошпаренный.

- Джеймс, подожди, - было крикнул Блэк, но от парня уже и след простыл.

- Куда он поинтересовался Питер, - выходя из теплицы.

- А кто его знает, - пожал плечами Сириус.

Джеймс бежал коридорами Хогвартса в мрачное подземелье, и с каждым шагом тьма сгущалась всё сильнее, воздух наполнялся запахом плесени и злобы. Пару раз он чуть не наткнулся на Пивза, который почуяв что дело пахнет кровью, шнырял в поисках очередной жертвы. Он не знал где находиться гостиная слитеринцев, но должно быть это было где-то в этих мрачных коридорах, во всяком случае, именно отсюда они выходили к завтраку, и туда спешили после ужина. Он понимал, что это глупо лезть на рожон, но нужно было как-то это прекращать. Половину госпиталя занимали гриффиндорцы, и большая часть из них были ученики первого, второго и третьего класса - те, кто не мог дать отпор, самые беззащитные, и самые невиновные в этой войне. Наконец-то Джеймс замети впереди движение, не сбавляя скорости, побежал прямо туда.

- Стой, кто идёт, - послышался низкий, утробный голос Нотта.

- Мне нужен Малфой.

- А, хехе, гриффиндорская крыса. Испугался?

- Мне нужен Малфой, - настойчиво повторил Джеймс.

- Я к твоим услугам, Поттер, - послышался из-за спины тягучий голос Люциуса.

Парень обернулся: перед ним с выражением триумфа стояли Малфой и Снейп.

- Решил выбросить белый флаг? Крысы всегда бегут с корабля первыми, - съехидничал Сиверус.

- Малфой, я пришёл разговаривать с тобой, а не с ним ... - Джеймс кинул презрительный взгляд на подростка с сальными волосами.

- Угомонитесь, джентльмены, мы здесь, чтоб поговорить, а подраться вы сможете и без меня, в любое свободное время. Прошу следовать за мной.

Ребята вошли в ближайший свободный кабинет, оставив Нотта за дверью на стрёме.

- И так ... - подсказал Малфой Джеймсу.

- То, что вы делаете это не правильно. Вы нападаете на тех, кто вам не причинял вреда. У первоклассников нет ни малейшего представление о натянутых отношениях между нашими факультетами.

- Вот и отлично, теперь есть.

- Некоторые из нас действительно поступали нехорошо по отношению к вам. Если хотите, я могу извиниться за них, за себя ... за весь Гриффиндор. Только остановите это, ведь они малыши, - Джеймс заглянул в глаза Малфою, но увидел там только жажду мести. Внезапно его лицо расплылось в злорадной улыбке.

- Твои извинения не помогут. Но у меня есть предложение. Давай заключим пари, если завтра вы выигрываете, я оставляю вас в покое, а если нет ... - Малфой приблизился к Джеймсу и шепнул ему что-то на ухо. Лицо парня побледнело и вытянулось.

- Нет, - он замотал головой, - это слишком.

- Решай, даю тебе время на раздумья пять минут.

Джеймс смотрел на торжествующих врагов. Если судить по последней тренировке, то их шанс проиграть слитеринцам был слишком велик. Но мысль, что он может хотя бы попробовать предотвратить дальнейшее издевательство над соучениками была так привлекательна. Джеймс выдохнул, словно собираясь прыгать с небоскрёба ...

- Хорошо.

- Вот и ладушки, - потёр руки Малфой.

Джеймс направлялся в башню. "Зачем я согласился, это же засада" - крутилось в его голове. Ему казалось, что победа в матче команды Гриффиндора стала вдруг невероятной. "Но почему Малфой так уверен, что они выиграют. А ведь он уверен" - продолжал размышлять он, когда его окликнул взволнованный голос Минервы МакГоннагол.

- Мистер Поттер, вы староста или нет?

- Вам виднее, - ответил Джеймс, но, встретившись с неодобрительным взглядом суровой женщины, поправился. - Да, профессор.

- Тогда объясните, почему ваш факультет похитил своих больных соучеников из госпиталя, потом не явился на обед, а теперь отказывается покидать башню и ходить на занятия.

Джеймсу вдруг пришло в голову, что он совсем позабыл о собрание, и кто-то позаботился о ребятах раньше его, вероятно Мундугнус. А теперь предстояло ему заботиться о своём друге.

- Видите ли профессор, дело в том что сегодня утром за завтраком наши ребята ... трое из них съели ... - и вдруг в голове прояснилось. "Ну конечно же, матч - яд. Мётлы в чулане, где они всем доступны ..." - Простите. - Джеймс развернулся и направился к чулану, оставляя позади озадаченную МакГоннагол.

- Вы куда ... Вернитесь сейчас же ... - раздались вдогонку вопли разъярённой преподавательнице. Но Джеймс уже был на полпути к цели.

Он схватил свою метлу и попытался пролететь на ней хоть пару метров, но тут же ощутил, как она потянула его вправо, влево, потом дёрнула вверх, перевернулась и он чуть не разбился о каменный пол, когда она стала делать крутой вираж. Но всё же в последний момент отпустил её, свалившись с мягким ударом на маток шпагата. Метла тут же упала прямо на него, больно ударив по плечу. "Вот он малфоевский козырь. Наверное, они всю ночь просидели над этим" - он читал о заклятьях и зельях, способных сделать метлу столь строптивой, но все они были очень сложными и требовали особого таланта от их изготовителей. И такой талант был у Слитерина. "Снейп!" - тихо шепнул Джеймс, сгребая мётлы своей команды в охапку.

- Что вы делаете, мистер Поттер, - заголосила профессор МакГоннагол, заставшая своего ученика за подобным варварством. Её голос почти срывался на плач, - Гриффиндор, что: решил изолироваться от Хогвартса? Тогда почему вы не сказали мне, я как никак ваш декан, - профессор шмыгнула носом, - и могла бы помочь ... - она уткнулась в белый кружевной платочек.

Джеймс откинул мётлы в сторону и принялся успокаивать учительницу. Несмотря на избыточную строгость, особенно к своим студентам, она их любила, и отрицать это было невозможно. Теперь не имело смысла что-то скрывать, и Джеймс рассказал профессору о всех злоключениях Гриффиндора за сегодняшний день, умолчав разве что о разговоре с Малфоем. К его удивлению, она поверила.

- Вы говорите, мётлы заколдованы? - профессор направила палочку на охапку и исполнила тестовое заклинание. Джеймс начал краснеть, поняв, что не додумался до такого простого хода, и чуть не лишил свою команду ловца и капитана. Все без исключения метлы вспыхнули красным, и особенно ярко засветилась та, что принадлежала ему.

- Берите мётлы. Идем в Гриффиндорскую башню. Мой двоюродный брат хорошо разбирается в таких штучках, он был в сервисной группе сборной Англии по квидичу. Может он чем-нибудь поможет. - Сообщила профессор. И в её глазах заблестели задорные огоньки.

"Не на жизнь, а на смерть"

Джеймс назвал пароль Леди в розовом.

- Хихи, ну-ну, - хмыкнула она, но под взглядом профессора, начала отъезжать вверх, - проходите, проходите, если конечно сможете.

Дама оказалась права, её присутствие здесь было скорее прикрытием, чем преградой, в сравнении с тем, что творилось за портретом. Джеймс ахнул и попытался опереться на стену у входа, но тут же отпрянул, словно его ударило током. По всей площади входного проёма пробежала серебристая рябь, которая вскоре утихла, снова создав обманчивое впечатление пустоты, за которой открывался вид на нагромождение мебели из гостиной. Диваны и кресла, тумбочки и столы, беспорядочно лежавшие друг на друге, злобно зарычали на новоприбывших, оскаливая острые клыки. Один из особо разъярённых диванов запустил в них пружину, которая со свистом пролетела в паре сантиметров от головы Джеймса. Пролетая, пружина зацепила несколько магических барьеров и теперь по воздуху побежала рябь всех цветов радуги.

- Мои ученики, - не без гордости в голосе сказала профессор МакГоннагол. Джеймс не разделял её радости, с дрожью думая, что бы случилось, попади плевок злобного монстра по месту назначения.

- Эй, кто там живой! - крикнул Джеймс, не дожидаясь очередной атаки.

Из-за баррикады показалась голова Питера.

- Да это же Поттер! - радостно сообщил он гриффиндорцам. - И профессор МакГоннагол, - добавил он немного тише, заметив грозную преподавательницу.

Теперь над баррикадой появилась недоверчивое лицо Флетчера, переводившего взгляд от Джеймса к профессору и обратно.

- Мундугнус, впусти нас.

Он ещё раз недоверчиво покосился на МакГоннагол, но всё же вылез из-за бокового стола в баррикаде, и пригрозив палочкой агрессивному дивану, пытавшемуся укусить парня за ногу, произнёс "Мёртвый конь живее скачет" и прикоснулся к барьеру палочкой. К стенам прохода потянулись красные искры. "Черный маг горько заплачет" - продолжил Мундугнус, и всё повторилось с той только разницей, что искры были жёлтыми. "Гриффиндорская отвага" - замерцали зелёные звёздочки, "Лучше чар любого мага" - наконец-то растворился последний серебристый барьер. Джеймс и МакГоннагол вошли, и барьер тут же сомкнулся, опалив кончик шляпы зазевавшейся учительницы.

- Пароль, часом, не сэр Кадоган соченил? - перескакивая через подножку подставленную одним из столов, поинтересовался Джеймс.

- Фу, свои! - пригрозил столу Флетчер, - Нет, сам придумал, - с гордостью заявил он. Джеймс решил, что лучшее, что он может сделать - это промолчать.

Пустая гостиная казалась ещё больше обычного. Один единственный стул, оставшийся в ней, со скрипом, похожим на лай, неуклюже повиливая спинкой, гонялся за Бредли. В одном из углов несколько студентов младшего курса обложившись подушками, которые, видимо, стянули изо всех спален, изучали обезоруживающие заклинание. У камина на коленях стояли Мэри и ещё несколько старшекурсниц, помешивая булькающие жидкости в котлах. Блэк и Люпин возились с одним из раненых, которого час назад выкрали из госпиталя. В нескольких метрах

от них над огромных размеров мешком нависла группка учеников, издававших чавкающие звуки. Вероятно, кто-то догадался взять еду у домовых эльфов.

Профессор МакГоннагол задержалась, разглядывая мебельных монстров, а потому не застала этой мирной сцены. Так как минуту спустя Стивен, которому оживший стул изрядно поднадоел, запустил в него обезоруживающие заклятие. Но деревянная пародия собаки успела отпрыгнуть, весело повиливая спинкой, и заклинание попало на подушки, из которых в тот же миг вылетел фонтан перьев. В этот момент в гостиную и вошла МакГоннагол, получив изрядный заряд пуха. На несколько минут в гриффиндорской башне воцарилось рождество, стул стал довольно подпрыгивать ловя содержимое подушек. Испуганный Лонгботтом, оторвавшись от мешка с едой, заметил профессора, и заискивающе предложил ей пирожок. Но её глаза начали метать молнии в поисках виновника.

- Кто это сделал? - строго спросила она, снимая с носа пушинку.

- Профессор, мётлы ... - напомнил Джеймс.

- Что с мётлами? - испугался Мундугнус, который только что заметил, что Джеймс принёс их целую охапку.

- Слитеринцы наложили на них какие-то сбрасывающие заклятия.

- Что?! - парень подбежал к своей метле и стал её осматривать.

- Не переживайте, мы что-нибудь придумаем. Мисс, уберите, пожалуйста, котлы из камина, - властно произнесла МакГоннагол, закатывая широкие рукава мантии.

Она подошла и сыпанула в камин горстку порошка, который извлекла из воздуха, словно фокусник.

- Уильям МакГоннагол! - громко сообщила она пламени.

Через минуту с лёгким треском в языках возникла голова немолодого, добродушного мужчины.

- Минерва, сколько лет сколько зим? - лучась улыбкой спросила голова. Профессор улыбнулась и завела беседу о происшествиях, которые произошли за то время, что они не виделись. Джеймс кашлянул, напоминая ей о причине этого разговора.

- Ох, да чуть не забыла. У нас возникла одна небольшая проблема ... - кто-то за спиной МакГоннагол гигикнул, её брат нахмурился, видима догадываясь, что она не такая уж небольшая. - У нас завтра матч против Слитерина, и их ребята заколдовали наши мётлы ...

- Ну, показывай. - Из пламени вытянулись руки, принимая одну из виновниц разговора. Мужчина внимательно осмотрел её. - Кто-то славно потрудился. Здесь не одно заклятье, да ещё волосы вейлы в хвост вставлены ... - он понюхал древко, - а вот это уже похуже ... - его брови сдвинулись ещё сильнее.

- Что там? - полюбопытствовала Мэри, хозяйка метлы.

- Строптивый полироль. Тот кто готовил его - мастер зелий. Я пару раз встречал такое. С ним сложно ... очень сложно бороться.

- Но ведь ты сможешь. - Спросила МакГоннагол брата, словно ребёнок пытающийся узнать у родителей, правда ли что на свети существует Санта Клаус.

- Сделаю всё, что в моих силах, - улыбнулся он, забирая оставшиеся мётлы. И голова исчезла.

Ко всеобщему удивлению профессор не стала ругаться и гнать их на занятия, заранее предупредив, что это "поблажка" действительна лишь на сегодня и никого не освобождает от знания материала пропущенных уроков. Дело нашлось всем: одни - готовили зелья, другие - ухаживали за больными, третьи - обучали малышей заклинаниям, четвёртые убирали комнату и размагичивали преграды. К вечеру, вопреки всем просьбам, гостиной придали прежний вид. Но ноги, руки и спины от этого ныли как перетянутые струны гитары, грозя вот-вот оборваться.

- Уж лучше бы мы пошли на занятия, - сонно проворчал Блэк, залезая под одеяло.

Джеймса всю ночь преследовали кошмары, главным героем которых был Снейп. Он представал то виде особо голодного вампира, кусающего его, то в виде домового эльфа, готовящего протухшую рыбу, то просто ухмыляясь держал золотой снитч. Так что проснулся он в отвратительном настроение, с редким чувством злости и ненависти ко всему Слитерину. Но где-то за много миль отсюда был человек, который вовсе не сомкнул глаз этой ночью ...

- Я сделал всё что смог. Но полироль впитался очень глубоко. Будь у меня неделька, другая и вы бы своих мётел не узнали, - оправдывался Уильям МакГоннагол. Под его глазами пролегли чёрные круги, слегка заметные морщины вдруг стали отчётливыми, казалось он состарился лет на пять за эту ночь. - Хотя если не будите совершать очень резких манёвров, всё обойдётся. Иначе они потеряют управление. А после матча времени у вас будет побольше ... я из них куколок сделаю.

- Ненавижу, этот Слитерин! - Крикнул Блэк, что было духу, как только из пламени исчезла голова Уильяма МакГоннагола. Костяшки на пальцах, сжимавшие спинку кресла побледнели и послышался тихий хруст, разнёсшийся, как взрыв по нависшей тишине.

- Я ненавижу всех их. И не позволю им выиграть этот матч. Слышите, не позволю. Я скорее умру там же на квидичном поле от их нечестной игры, чем позволю им обыграть нас! - эта короткая речь Блэка словно прорвала платину недоверия и злобы накопившихся за предыдущее время.

- Победим Слитерин или умрём! - неожиданно для себя выпалил Джеймс.

- Разнесём их в пух и прах! Не оставим от их мётел ни одного кусочка больше спички, - поддержал их Спинет.

Какими бы абсурдными и глупыми не показались эти фразы уже на следующий же день, но в тот момент, в ту секунду, невероятная сила, вырвалась наружу. Никогда раньше не один из ребят не ощущал такого единства духа и мысли, такой жажды победы и уверенности в своих силах.

- Гриффиндор лучший! - крикнул Джеймс, чувствуя как сладкое чувство радости пробирает его до мозга костей.

- Гриффиндор лучший! - ответили ему десятки голосов.

- Победим Слитерин или умрём! - ещё громче крикнул Блэк.

- Победим! - ответила толпа. - Победим!

***

К тому времени как ребята вышли из раздевалки, облачённые в привычные алые мантии, трибуны уже были заполнены голосящими подростками, шум которых с трудом мог перекричать даже громкоговоритель.

- И так мы рады приветствовать вас на открытие квидичного сезона. Сегодня, кто ещё не в курсе, состоится матч "Гриффиндор - Слитерин". - С трибун понеслись восторженные голоса болельщиков, заглушая Виспа - завсегдатого комментатора квидичных матчей. - И так на поле появляется команда Слитерина: первый номер - Люциус Малфой - лучший нападающий прошлого сезона и капитан команды, за ним идут Краб и Нотт - отбивающие, конечно, кем же ещё могут быть эти гориллы? Молчу, молчу профессор. А это кто ещё, неужели поменяли правила и теперь в команде три отбивающих. Эй а где твоя дубинка!? - увёртываясь от профессора МакГоннагол продолжал свою речь Кенни Висп. - Ах, да вот мне подсказывают - это нападающий Гойл, новое приобретение Слитерина. Не переживай парень, твоя голова куда круче дубинки отбиваааааайющего. Профессор это же больно! - жалостливо проговорил Висп. - Хорошо, хорошо, продолжаю. А вот нападающий Эндрю Ширли и вротарь Бейзил Сквирли - за два года пребывания в команде, они успели совершить больше нарушений, чем все вмести взятые остальные игроки за всю историю Хогвартса. И конечно же ловец слитеринской команды - Перри Паркинсон! А теперь на поле в красных мантиях выходят представители Гриффиндорской команды. Прошу любить и жаловать: капитан команды и лучший ловец за последние три года - Джеймс Поттер! А вот и прекрасная половина команды: Мери Саливан и Бриджит Уолес! Что я могу сказать: может, выпьем по бутылочке масленого эля после игры?! За ними выходит ещё один нападающий - Марк Данстен, очень перспективный игрок, и вратарь Кристофер Спинет. И наконец-то бессменные отбивающие Гриффиндора - Блэк и Флетчер! Капитаны жмут друг другу руки. Ребята что вы делаете? Да это просто армреслинг какой-то! Брейк, брейк! Похоже, игра сегодня будет жаркой. Игроки взмывают в небо.

Снитча ещё не выпускали и Джеймс, стараясь как можно меньше мешать своей команде, направил метлу подальше от центра схватки. Пока он искал удобную позицию, гриффиндорцы воспользовавшись замешательством соперника, забили первый гол.

- Не верю своим глазам. Что случилось со Слитерином? - вопил комментатор. - Ребята это квидич, а не посиделки.

Джеймс усмехнулся, слитеринцы, видимо, ожидали, что они попадают с мётел раньше, чем начнется игра, и уж, точно, никак не рассчитывали на столь яростную атаку.

- Квафл у Мери Саливан. Похоже, Слитерин начал просыпаться - её атакует Люциус Малфой ... Какой пасс Данстену. Гол! Двадцать - ноль, лидирует Гриффиндор. Это что-то невероятное два гола за первые же три минуты игры. Квафл у Эндрю Ширли. Бладжер Флетчера пролетает в сантиметре над ним. Передача Малфою. Бросок. Это чудо! Бладжер Блэка попадает точно по квафлу, и спасает гриффиндорские ворота от неминуемого гола. Какая точность. Квафл у Бриджит Уолес. Она несется к слитеринским воротам. Её начинают окружать Ширли и Малфой, похоже ... да так оно и есть - это "Плоскогубцы Паркина", смотрите, прямо на неё летит Гойл! В ход пошли грубые приёмы: конёк слитеринской команды. А в это время к нему с невероятной скоростью мчится бладжер: результат "Зеркальной защиты" - одновременного удара по мячу, Блека и Флетчера. Оооо! Он попадает прямо в голову. Невероятно! Бладжер сбил его с траектории, но, похоже, что вреда игроку не нанёс. Опасный момент! Уолес в нескольких метрах от колец, Сквирли блокирует ворота. Передача. Квафл у Саливан, которая незаметно для слитеринцев оказалась под Бриджит. Бросок. Гол. Тридцать - ноль.

И тут Джеймс заметил, золотое мерцание. Снитч! И направил метлу к нему за секунду до того, как комментатор объявил об этом. "Только без резких движений" - шептал себе Джеймс.

- Паркинсон летит на предельной скорости, но Поттера ему не догнать - он слишком далеко, но его обгоняет бладжер Нотта. Блэк пытается его блокировать, но не успевает. Ииии ... Поттер применяет "Захват ленивца", он в безопасности, но снитч потерян.

Джеймс вернулся на прежнюю позицию, бурча себе под нос что-то про "гадёныша Нотта" и принялся вновь наблюдать за игрой.

- Квафл вновь у Саливан. Ширли идёт на таран - НАРУШЕНИЕ. Она уворачивается ... что с её метлой! Она словно взбесилась, Мэри едва удержалась. Штрафной Слитерину. Саливан бьёт штрафной. Мимо! Какая досада, похоже, что инцидент с метлой вывел её из равновесия. Слитерин берёт таймаут.

- Малфой догадался! - отчаянно сказал Мундугнус, когда Джеймс подлетел к своей команде. - Они начнут вилять ...

- И наша победа накроется медным тазом, - закончил Блэк.

- Джеймс вся надежда на тебя, - Мэри посмотрела на него умоляюще.

- Постараюсь закончить этот матч, пока нас не разнесли в пух и прах. - ответил он возвращаясь на прежнюю позицию.

Мундугнус был прав, Малфой догадался, что их мётлы не способны совершать крутых виражей, и после таймаута слитеринцы начали двигаться зигзагообразно, резко меняя направления и совершая крутые виражи. Мётлы начали бастовать, и если парни ещё кое-как справлялись, то девушкам было совсем туго. В конце концов, после тарана Малфоя Мэри врезалась в одну из трибун и вышла из игры. И хоть в качестве штрафного Бриджит и забила гол, но теперь их команда была в меньшинстве. Волей неволей, пришлось уйти в оборону. Слитеринцы стали нещадно бомбить гриффиндорские ворота - бросок за броском. Почувствовав безопасность даже Сквирли покинул свой вратарский пост, сместившись ближе к гриффиндорской половине, чтоб понаблюдать за ходом игры. Спинет делал всё, что было в его силах, но пара квафлов была всё же заброшена. Джеймс с волнением наблюдал за происходящим внизу, но смотреть на это было выше его сил, и он, перевёл взгляд на пустую сторону слитеринцев, и вдруг - там у самых ворот мелькнул золотой отсвет. Пока на одной половине поля разворачивались трагические событие, сто пятьдесят очков мирно порхали в другой стороне. Джеймс медленно направил метлу в его сторону, стараясь, чтоб никто из слитеринцев не заметил этого. Но они были так увлечены происходящим у гриффиндорских ворот, что напрочь забыли о его существовании. Он проскользнул мимо Сквирли и начал набирать скорость. Снитч, кажется, настолько осмелел, что даже и не подумал улетать, заметив приближение игрока. Ещё пара секунд и он схватит его, в голове у Джеймса уже неслись кадры предстоящего веселья, когда воздух в нескольких сантиметрах от снитча со свистом прорезал бладжер. Похоже, кто-то всё-таки заметил хитрый его манёвр. Ему не нужно было оглядываться, чтоб знать, что где-то совсем рядом должен оказаться ловец слитерина. Джеймс, стараясь, не моргать впился взглядом во взбесившийся испуганный снитч, который стал совершать безумные манёвры. Поттер замедлил движение, и услышал, как кто-то мчится в его направление с бешеной скоростью. Снитч выбрал направление и метнулся вверх, Джеймс как можно плавней направил свою метлу за ним. Но уже через пару минут золотой мячик передумал - и нырнул вниз. Он, позабыв осторожность совершил резкое пике, - метла завибрировала из стороны сторону. Он постарался удержатся, но тут Паркинсон нагнавший его, толкнул Джеймса посильнее. Метла, словно взбесившись, заходила ходуном, пытаясь сбросить седока. Он собрал все силы стараясь укротить её. И метла слегка приутихла, а потом неожиданно рванула хвостом вверх. Джеймса скинуло и перевернуло, древко вырвалось из рук и он начал парить в свободном падении. Земля приближалась с невероятной скоростью. Он зажмурился и расправил руки. "Я проиграю, но Малфою не с кого будет взять выигрыш" - мелькнула в его голове утешающая мысль. И тут же перед глазами пронеслись лица раненых малышей, и Джеймс от злости на их обидчиков начал сжимать кулаки, собираясь хотя бы в последних мечтах накостылять слитеринцам за причинённое зло. Но резкий удар о землю, не позволил ему закончить этого.

"Пробуждение"

Джеймс понял, что весёлая прогулка в обществе друзей по запретному лесу, была всего лишь сном. И теперь от него осталось только лёгкое приятное чувство, которое быстро ускользало, возвращая его в реальность. Он открыл глаза: но темнота не отступила. Похоже, стояла ночь, но это была не его спальня. Он лежал в огромной комнате, с высокими потолками, сквозь цветные витражи на пол падал слабый свет. Джеймс потянулся, чтоб почувствовать онемевшие после сна мышцы, но тут же застонал. Всё его тело насквозь пронзила резкая боль. Где-то недалеко зажёгся слабый свет, и послышались шаги. Но даже столь незначительная перемена освещения заставила его зажмуриться. Когда глаза немного привыкли, он смог различить перед собой тёмный высокий силуэт.

- Ну, как ты, герой? Больше так нас не пугай, - раздался голос Сириуса.

Джеймс вдруг вспомнил о матче, о взбесившейся метле, о падении. "Мы проиграли ... Я проиграл ... Проиграл пари Малфою" Джеймс застонал снова.

- Я жив, - сообщил он полу вопросительным, полу утвердительным тоном.

- Хм. Ну, это как сказать. Даже мадам Помфри сомневалась, что тебе удастся выкарабкаться, после того как ты переломал половину костей упав с тридцатифутовой высоты. Но мы верили, и вот худшее позади.

- Кому как, - простонал Джеймс.

- Да ладно. Кости уже срослись, боль тоже скоро пройдёт.

- Лучше бы вы меня не спасали, - буркнул Джеймс, отворачиваясь от Блэка. Ему вдруг стало жалко себя и своей загубленной молодости, его душила злость за свою безрассудность.

- Ты что с ума сошёл! - выпалил Сириус. Хоть Поттер и сказал последнее очень тихо, но он всё же расслышал. - Или ты решил окончить жизнь в зените славы. А мы тебе помешали? Представляю себе первую полосу "Прорицательской": Джеймс Поттер, последний потомок древнейшего колдовского рода, спасает квидичную команду Гриффиндора от поражения ценой своей жизни. Мечта любого ловца.

- Кого спа-сапсаю? - заикаясь, переспросил Джеймс, поворачивая к Блэку круглые от удивления глаза.

- Доброе утро, проснулись. Это не я с метлы спрыгнул, чтоб снитч поймать.

- Нет, я упал с метлы. И снитч не ловил. Я не мог его поймать, - Джеймс понимал, что Блэк не стал бы его обманывать в такой ситуации, но всё ещё не верил в это, он ведь помнил ...

- Ага. Так не мог, что пока тебя сонным зельем не напоили, из твоей мертвой хватки его никто выцарапать не мог. Профессор Флитвик не один день трудился, чтоб привести беднягу в порядок.

- Мы ... мы выиграли? - Джеймс задыхался от радости, - Выиграли?

- С таким то ловцом и проиграть. Конечно, выиграли.

Джеймс хотел обнять друга, но резкая боль заставила его вернуться на место.

- Лежи, тебе ещё рано вставать. - Сказал Блэк. Джеймс не мог видеть его лицо, но был уверен, что он улыбается. - Нам и так с большим трудом удалось уговорить мадам Помфри дежурить возле тебя. А если она увидит, как ты тут скачешь, то выгонит меня вон.

- Мы выиграли, выиграли. - Шептал про себя Джеймс, всё ещё не веря в это, пока Блэк ушёл за креслом.

- Мягколап, как это случилось? - наконец то прервал аутотрейнинг Рогалис.

- Что?

- Ну, как я поймал снитч?

- Я видел, только что ты без метлы нёсся вниз, - придвигая кресло к койке друга и плюхаясь в него, отвечал Сириус, - а потом у самой земли нагнал снитч, и сжал на нём руку.

- А я этого не помню. Это просто удача! Невероятно!

- Только пусть теперь Слитеринцы это докажут.

- Разве они не пытались опровергнуть результаты?

- Пытались. Воплей было. Малфой бил себя пяткой в грудь, доказывая, что это случайность. Но победа всё равно за нами. Даже слитеринцам пришлось смириться. Они вообще после этого матча поутихли.

- Ты говоришь, что Флитвик не один день снитч в порядок приводил. Сколько я здесь?

- Почти неделю. - Джеймс присвистнул.

- Ладно спи давай. А то и до Рождества не вычухаешься. - буркнул Сириус, выключая свет и натягивая на себя клетчатый плед.

Но Джеймс не мог уснуть. Он мысленно с улюлюканьями прыгал до потолка.

Ещё неделю он провёл в больничном крыле, под надзором мадам Помфри, которая никак не желала отпускать его, хотя парень и чувствовал себя прекрасно. Гора подарков росла день ото дня. Но самый радостный подарок принёс ему Питер на третий день его пробуждения. Это был всего лишь небольшой конвертик, в котором лежал сложенный пополам пергамент. Джеймс развернул его и прочёл.

" Поттер, ты выиграл. Я сдержу слово. Малфой."

К выходным его всё же выпустили и он, сгребая многочисленные открытки, направился в гостиную, где его уже ждали. Не успел он переступить порог, как десятки рук подхватили его и, погрузив на гриффиндорский флаг, стали подбрасывать вверх.

- Что вы делаете? Остановитесь. А то сейчас спрыгну, и останетесь без ловца. - В шутку пригрозил Джеймс.

Бурная вечеринка закончилась около полуночи, когда в гостиную вошла МакГоннагол и разогнала всех по спальням.

Занятия в его отсутствия никто не отменял. И мародёрам пришлось провести немало времени, подтягивая Джеймса. Но если его знания можно было привести в порядок парой дополнительных занятий, то с растениями на его приусадебных участках было не так уж всё и просто. Те, которые заменили, были ещё очень маленькими и тощенькими, потому что их высадили уже после наступления холодов. А старые, ещё не отошли от нападения паразитов.

Джеймс с грустью оглядел, участки гриффиндорцев, они один в один напоминали его собственный.

- Да, не видать нам хороших С.О.В. по гербологии, - вздохнул Питер.

- Может и видать, - ответил Джеймс, хитро улыбаясь Сириусу. - Скоро полнолуние. Время танцев лунных тельцов ...

- Нет, Рогалис. На что ты намекаешь? Пробираться мимо логово акромантулов, рискуя собственной жизнью ради фикалиев серебристых лошадок. - Сириус, неплохо знал премудрости гербологии, после того как Мундугнус два года назад затащил его с Поттером на факультатив к профессору Спаржелле, под предлогом, что это будет им полезно для совершения всевозможных проделок. На самом деле, у Флетчера просто были не лады с этим предметом, а самому на дополнительные занятия было скучно ходить, в проделках полученная информация пригодилась мало. Так что ребята два месяца не разговаривали с Мундугнусом после этого. Но это осталось в прошлом, а знания, полученные на уроках, остались. - Тем более это рискованно превращаться в человека, когда рядом будет бегать Люпин в обличии волка.

- Ну, ты его подержишь, а мы с Питером побыстречку. Мы ведь хотим получить высший С.О.В. по гербологии?

- Ладно, - буркнули в один голос друзья.

Ребята не успели и глазом моргнуть, как промчалась неделя. И теперь они под прикрытием плаща-невидимки, быстро шли знакомыми переходами к выходу. Если не считать, проплывшего в отдаление, Пивза, то препятствий на пути они не встретили. Полтергейст был чем-то очень доволен, вероятно, натворил какую-нибудь гадость. А значит, надо было убираться отсюда поскорее, пока не появился разозлённый Филч. Чуть ли не бегом они направились к главному входу. И проскользнув в небольшую щель замедлили шаг, так как под плащом втроём было довольно сложно двигаться.

На улице стояла холодная ноябрьская ночь, трава покрылась белым налётом, на мелких лужицах поблёскивала тоненькая ледяная корочка. Огромная полная луна парила высоко над горизонтом, затмевая звёзды и наводняя всё окружающее бледным потусторонним светом. От взгляда на этот призрачно-серебристый пейзаж и без мороза мурашки бежали по спине.

Ребята подошли к дракучей иве и скинули плащ.

- Ну, быстрее, - растирая руки, поторопил ребят Питер.

Джеймс и Сириус достали свои палочки и наставили их на Питтегрю. Несмотря, на все их старания у Питера ещё плохо получалось превращение по собственному желанию. Две вспышки из концов их палочек ударили в грудь Питера, и на серебристый от инея газон с писком шлёпнулась толстенькая крыса. Ребята проследили, как трава вздымается на пути Червехвоста, пробирающегося к заветному узлу на корнях дерева, и с лёгким хлопком превратились в животных. Крыса как раз добралась до места назначения, и дерево замерло, пропуская друзей в едва заметную лазейку в корнях, куда они незамедлительно юркнули. Они пробрались по темному низкому тоннелю в Шумный Шалман, настороженно вслушиваясь в вой доносившийся со второго этажа.

- Луни, - шепнул Сириус. Конечно, для человека его слова прозвучали бы как лай, но друзья его поняли. Дверь на втором этаже отварилась и в слабом свете, пробивавшемся из-за заколоченных окон, появился силуэт волка. Шерсть на затылке животного стала дыбом, желтые глаза недобро блеснули. Волк присел готовясь прыгнуть и зарычал.

- Луни это мы, не волнуйся, - сказал Джеймс.

Злобный оскал исчез, и только что грозный хищник, виляя хвостом, как дворняга, спустился к друзьям.

Они выбрались на улицу и засеменили к запретному лесу. Питер, шмыгнул на спину к Мягколапу и забившись поглубже в его тёплую длинную чёрную шерсть заснул. Его б воля он бы проспал здесь до утра. Часто так оно и случалось, но не в этот раз. Сириус внезапно сел, и Червехвост соскользнул с его спины, стараясь сонно уцепится за шерсть, больно шмякнулся на землю. Он раскрыл глаза, но в теперешнем положение смог увидеть только опавшие листья да пару сухих веток.

- Нам направо, - услышал он голос Джеймса.

- Нет налево, - утверждал Люпин.

- Нам направо, - согласился Сириус, - там меньше шансов встретить акромантулов.

- Ладно, будь по-вашему, - рыкнул волк и потрусил направо.

Питер вскарабкался в этот раз на голову Мягколапа и стал наблюдать за дорогой. Сначала ребята шли гуськом, пробираясь по узкой, почти незаметной лесной тропе, петлявшей между корней гигантских деревьев и мрачных, покрытых мхом валунов. Вскоре лес стал редеть, переходя в грабовую рощу, и тропа пошла вверх между острых серых булыжников, а вскоре и совсем исчезла. Теперь ребятам оставалось надеяться только на свою память.

- По-моему ещё два поворота, потом небольшой спуск и мы на месте, - сообщил ребятам Сириус.

И вправду через несколько минут лес сменил густой высокий кустарник и совсем молодые деревца, за которыми показалась. Залитая лунным светом поляна.

"Тайны запретного леса"

Где-то вдалеке блеснуло бледное пятнышко, и ребята замедлили шаг, чтоб двигаться как можно незаметнее. У границы кустарника они остановились и затаились так, что стали почти незаметными в густых спутанных ветках, на которых кое-где ещё трепетали под порывами ветра одинокие сухие листья.

Им доводилось бывать здесь нечасто из-за близкого присутствия гигантских пауков. Последний раз они умудрились попасть сюда в конце прошлого учебного года. Правда, тогда мародёры прилетели днём на мётлах. Для этого им пришлось выскользнуть рано утром под прикрытием плаща-невидимки и, пробравшись поглубже в запретный лес, пролететь несколько миль почти что между крон деревьев. Тогда она рябила всеми цветами радуги от пробивавшихся сквозь низкую траву цветов. Внизу поляны на границе с лесом тянулась цепочка мелких поросших камышом и тиной озёр, в самом глубоком из них вода едва доходила до пояса, но это не помешало им наплескаться там вдоволь. А потом, дрожа от ещё холодного утреннего воздуха и завернувшись в школьные мантии, ребята грелись на солнышке, в тёплых лучах которого медовый аромат чабреца, подымаясь вверх, притягивал к себе трудолюбивых пчёл и дурманил голову не хуже масляного эля.

Теперь же в свете вечно грустного, как у царевны Несмеяны, лика луны она казалась мрачной и унылой. Бледные пятна стали мелькать всё ближе и ближе. И вскоре ребята смогли разглядеть очертания лунных тельцов. Тяжёлые серебристые тела животных, водружённые на тонкие чёрные ноги, причудливо поблёскивали в бледных лучах ночного светила. Животные подпрыгивали, становились на задние ноги, выделывали невероятные, как казалось, для их комплекции па, выписывая замысловатые орнаменты. В любой книге по "Уходу за магическими животными" можно было прочитать о красоте их танцев, но не одна из них не могла передать величественность этого действа. Единственное, с чем Сириус мог сравнить его, был маглавской театр. Когда-то в детстве родители повели его на балет, он почти ничего не понял, но в его память запала сцена, где на фоне лесного озера танцевали печальные девушки в длинных газовых платьях. Казалось, что даже ветер затих, созерцая простые до гениальности и пластичные движения переливающихся тел.

Внезапно рядом послышалось нарастающее рычание. Мягколап оглянулся, в шаге от него сидел, оскалив острые зубы, Луни. Шерсть на затылке его стала дыбом, он прижался к земле, а потом резким рывком метнулся из укрытия на серебристых животных. Перепуганные тельцы метнулись в разные стороны, спасаясь от оборотня. Рогалис и Мягколап с трудом пробираясь сквозь густой кустарник ринулись за ним. Но, похоже, волк сделал, задуманное и теперь, повиливая хвостом, возвращался к друзьям. Где-то далеко, почти у озера исчезали последние лунные тельцы.

- Зачем ты их так? - поинтересовался, испуганный поведением друга, Джеймс.

- Не сделай я этого вы бы до самого утра на них пялились. А нам ещё возвращаться в замок, - огрызнулся в ответ Луни. Друзья уже привыкли, что мягкий и добродушный Люпин, в волчьем обличии обретал неприсущую ему агрессивность.

Луни направился к лесу, вслед за ним потрусил Мягколап оставляя позади друзей, которые вот-вот должны были превратиться в людей. Они уже довольно далеко отошли, когда Сириус замедлил ход, а потом и вообще остановился, решив, что это безопасное расстояние. Но он ошибся, ветер дул со стороны поляны, неся с собой запах людей. Мягколоп взглянул на Луни, который только что лежал, свернувшись клубком возле сломанного бурей дерева, сомнений не было - он тоже почуял, и теперь насторожено и жадно втягивал носом холодный ночной воздух. В глазах его мелькнул недобрый огонёк, шерсть на затылке стала дыбом. Но Сириус успел схватить его за загривок раньше, чем хищник встал на задние ноги. Луни вскочил и завертелся юлой, пытаясь вырваться из пасти огромного пса, он царапался, кусался, выл и попискивал, рычал и кидал взгляды-молнии на противника.

- Пусти, пусти меня ... - визжал Луни, щёлкая острыми клыками.

Но пёс впился мёртвой хваткой, несмотря на причиняемую ему боль. Хотя могла ли она идти хоть в какое-то сравнение с теми чувствами, которые жгли его изнутри при виде страданий Люпина. Но поддайся он им сейчас, и жизни двух его друзей окажутся в смертельной опасности. Сириус впился ещё сильнее и почувствовал, как рот наполнился тёплой солёной кровью волка. Хищник взвыл и больно куснул Мягколапа, он метнулся в одну, затем в другую сторону, а потом стал затихать. Сириус расцепил хватку, и волк, тихо поскуливая, свалился на покрытую инеем сухую листву бесформенной кучей. Блэк замотал головой пытаясь избавиться от вкуса крови, он чихал и терся мордой о соседние деревья, стараясь не замечать, как рядом, в одном шаге от него, близкого друга четвертует борьба животного инстинкта с человеческим разумом. Люпин заскулил сильнее, и Блэк наконец-то нашёл силы взглянуть в его сторону. В полуметре от него, в круге лунного света, присев на задние лапы, скулил поражённый оборотень. Он поднял обагрённую морду к небу и завыл. Завыл от бессилия, от ненависти к себе, и от неописуемой безысходности, поглотившей всё его существо. На глаза навернулись прозрачные бусинки слёз, отразивших бледный лик луны, которая, словно сочувствуя ему каждое полнолуние, надевала плаксивую гримасу. Люпин завыл сильнее, по морде, смешиваясь с кровью, стекла блестящая багряная капля, и по окрестностям пронёсся волчий, а может человеческий стон отчаянья. Сириус замер, ему показалось, что чувства друга стали вдруг осязаемые, он словно окунулся в них. Он вдруг понял этот вой, понял его сердцем, а не умом, явственно ощутил борьбу двух половинок одного целого, которая в любом случае завершается поражением и болью. Он чувствовал горечь этого противостояния в каждом глотке морозного ночного воздуха. Она наполняла его лёгкие, мешая свободно дышать, и сдавливала сердце своим ледяным кулаком. Сириус издал лёгкий стон, и почувствовал, как горечь покидает его, как начинает слабо биться сердце. Он завыл, сначала совсем тихо, а потом всё громче и громче, и голоса друзей слились в один протяжный хор.

Где-то совсем рядом хрустнула сухая ветка, и Сириус, оторвав взгляд от бледной луны перевёл его в сторону, где в паре шагов мелькнула тень.

- Совсем ошалели! - послышался взволнованный голос Рогалиса, голова которого только что появилась в круге лунного света. - Да вы не то что акромантулов, а наверное, весь Хогвартс разбудить успели своими ночными серенадами.

Люпин, казалось, не услышав, а может просто, не хотя слушать его, завыл с вдвое большим усердием. От одного взгляда на оборотня Рогалису всё стало ясно. Следы борьбы, которые были незаметны на черной густой шерсти Мягколапа, выделялись большими темными пятнами запёкшейся крови на серебристой спине и морде Луни.

- Ты как? - обратился Джеймс к Сириусу.

- Нормально, до свадьбы заживёт. А вот Рем ... - Мягколап повернул морду в сторону волка. Рогалис понимающе кивнул.

- Ладно, Луни, дружище, поднимайся. Всё нормально, - подбадривающе обратился к нему Джеймс.

Волк прекратил выть и повернув к оленю оскаленную морду, тихо зарычал. Но Поттера это ничуть не испугало, наоборот он подошёл ближе, оборотень вновь издал утробный рык, но нападать на него, похоже, не собирался.

- Ну, ну. Мы тебя вылечим. Поднимайся, - уговаривал Рогалис Люпина, подталкивая его мягким тёплым носом.

- Тише шепнул, - Мягколап. И друзья настороженно замерли, вслушиваясь в звуки окружающего мира. Даже Люпин перестал ворчать, а настороженно поднял острые уши пытаясь уловить малейший шорох.

- Там кто-то есть, - шепнул Сириус, кивая в сторону. И Джеймс заметил, как вдалеке между деревьев проскользнула огромная тень.

- Акрамантул, - вырвался сдавленный голос Мягколапа, ещё за секунду до того, как друзья успели различить светящиеся в темноте глаза чудовища. - Бежим!

И ребята одновременно сорвались с места, стараясь удалиться от чудовища как можно дальше. Им то хорошо было известно, что гигантские пауки не брезгали никакой пищей, а потому в этой части запретного леса выживали лишь такие осторожные животные как лунные тельцы и единороги. Даже кентавры побаивались забредать сюда. Никого не радовала перспектива стать праздничным обедом для чудовищ.

Акромантул двигался значительно быстрее их, проминая себе гигантским, защищённым твёрдым панцирем, туловищем дорогу сквозь податливый молодой лесок и кустарник, в то время как мародёрам приходилось двигаться зигзагами обходя препятствия. Но вскоре кустарник стал реже, всё чаще то тут, то там появлялись взрослые деревья, а значит, приближался лес. Там ребята могли бы двигаться немного быстрее, а преимущества акрамантула, стали бы его недостатками, так как крупные габариты чудовища отнюдь не способствовали бы передвижению между деревьев. Понимая это ребята ускорили шаг, не замечая больно хлеставшие их ветви, и вскоре оказались в лесу.

К их удивлению паук не сильно уменьшил скорость и здесь, вероятно за долгие годы проживания в этой местности он научился мастерски передвигаться в подобных условиях. Они уже минут пятнадцать метались между деревьев и гигантских булыжников, чувствуя, что чудовище сзади и не думает отпускать их. И самое страшное было то, что всё вокруг было чужим, они никогда раньше не были в этой части леса.

- Мы заблудились, - услышал Джеймс отчаянный голос Мягколапа, бежавшего впереди. - Я не имею ни малейшего представления, куда идти.

- Какая теперь разница, главное подальше от этого монстра, - отозвался впервые за всё это время Луни, трусивший позади.

Внезапно хруст послышался совсем рядом, но уже не сзади, как это было раньше, а справа, похоже, паук решил сделать хитрый манёвр, но сухое дерево помешало ему пройти незаметным. Ребята свернули и оказались на крутом спуске. Почва здесь была влажной и то и дело кто-нибудь из ни поскальзывался на опавшей листве и съезжал вниз, рискуя напороться на острые каменные глыбы, выглядывавшие то тут то там из земли. Правда и акрамантул, похоже, чувствовал себя здесь не так уверенно, и теперь хруст сухих деревьев стал удаляться. Может, потому Джеймс и заметил, что откуда-то снизу доноситься другой шум. Вначале он решил, что это ветер. Но чем дальше они спускались, тем сильнее становился гул, снизу потянуло сыростью. Похоже, они приближались к горному ручью. А через несколько минут, Мягколап остановился, причём так резко, что, идущему по его пятам, Рогалису пришлось почти что сесть, чтоб не врезаться в пса.

Перед ними зиял крутой обрыв - результат многолетних стараний необузданной горной речушки. Где-то внизу в жидком лунном свете поблёскивали брызги. Джеймс огляделся: впереди был обрыв, слева расположилась ещё одна довольно широкая трещина, а справа нависала почти отвесная скала, и в этом месте река превращалась в бурный водопад, оставался путь назад, но оттуда уже доносился хруст ломающихся под громадой паучьего тела деревьев. Оставался только один шанс, как-нибудь спуститься к воде, где бы они стали недосягаемыми для акрамантула. Джеймс подошёл к скале, как он и предполагал, обрыв здесь был не таким крутым: несколько глыб всё же уцелели. Хруст раздался в нескольких метров от них, и Рогалис решил рискнуть.

- Сюда! - скомандовал он, ступая на первый шаткий камень.

- Ты что с ума сошёл. Мы разобьёмся! - завопил Червехвост со спины Сириуса.

- А, по-твоему, лучше стать обедом для акромантулов. - парировал Джеймс, балансируя, на гладком и скользком булыжнике. Мягколапа этот довод вполне устроил, и он, вопреки пискам Питера, последовал за Джеймсом.

- Здесь осторожней, - сообщил Джеймс, который только что чуть не сорвался. Несколько камней полетело вниз, но гул падающей воды заглушил их удар. Вскоре он, оказавшись под водопадом, почувствовал, как его обдают холодные брызги. Рогалис сделал ещё пару осторожных шагов, и к своему удивлению заметил небольшую пещеру. Он осторожно скользнул в неё. То, что он гордо окрестил пещерой, представляло собой скорее небольшую трещину, которая с каждым шагом становилась всё уже и уже. Сзади послышалось фырканье Мягколапа, а затем и голос Луни, который заглушало гулкое эхо водопада.

- Подвиньтесь немного, а то здесь развернуться негде.

- Развернуться, да я тут даже голову не могу повернуть, - заворчал Рогалис, но всё же продвинулся немного вперёд.

Люпину удалось развернуться, и теперь он мог наблюдать с безопасного расстояния за тем, что творилось наверху. Джеймсу же приходилось вглядываться в тёмные глубины, и гадать, что же там твориться. И шестое чувство ему подсказывало, что там что-то не так. А когда его глаза немного привыкли к темноте, он понял что.

- Что там Луни? - донёсся голос Мягколапа.

- Он ищет следы, ага нашёл ... - комментировал действия акрамантула Люпин.

Но Джеймса, понимавшего, что здесь им паук не страшен больше волновало, то что происходило рядом. Он зажмурил глаза и открыл их вновь, вглядываясь в темноту. Но всё осталось по-прежнему: где-то в конце этого узкого тоннеля его глаза различили едва заметное мерцание. Вначале он было подумал, что где-то там есть ещё одна трещина через которую попадает свет снаружи. "Но тогда свечение было бы белым, ну на крайний случай бледно-жёлтым ..." - размышлял Рогалис, - "... но уж точно не красным..."

"Знак"

Вначале он подумал, что это игра его воображения или обман зрения. Но чем дольше вглядывался, тем чётче становились очертания свечения, приобретая вид двух капель изогнувшихся вокруг небольшого круга.

- Сириус, - прошептал Джеймс, но друг так усиленно следил за происходившим снаружи, что не сразу услышал его. - Сириус, - немного громче повторил Поттер.

- Ну что ещё?

- Ты ничего не видишь?

- Я вижу спину Люпина, пару мокрых стен пещеры и поток воды. Зато Рем видит, что паук решил спуститься к нам в гости.

- Нет, я не об этом. Там в пещере, посмотри.

- Я не могу развернуться, здесь слишком тесно.

В этот момент за спиной Джеймса раздался громкий глухой удар о камень чего-то огромного и тяжёлого.

- Он сорвался, - сообщил Луни, - путь свободен!

Но Рогалис не слышал его, он попытался протиснуться поглубже, но там и в человеческом облике ему бы пришлось идти бочком, а теперь, когда он был оленем добраться до призрачного свечения не представлялось возможным.

- Рогалис, да шевелись же ты. А то сейчас эта тварь выберется и тогда нам придется здесь сидеть ещё очень долго.

- Там что-то есть, - продолжал настаивать Джеймс.

- Или ты сейчас же вылезешь оттуда, или я тебя цапну за ногу, - пригрозил Луни. Рем был добрым парнем, но во время превращений вполне мог бы совершить такой поступок. Пораскинув, Джеймс решил, что стоит послушаться друзей, а вернуться сюда можно будит потом уже в человеческом обличии. Он начал пятиться назад, но это оказалось задачей не из лёгких, так как стены пещеры сжимали его словно тиски.

- Я застрял, - крикнул Джеймс. И через секунду почувствовал, как чьи-то острые клыки впились в одну из ног и потянули его по направлению к выходу. Вскоре он уже смог двигаться сам, осторожно ступая под руководством друзей. Ещё несколько напряжённых минут они провели на шаткой лесенке из скользких булыжников, и оказались над обрывом. Откуда-то издалека донеслись звуки плеска воды, которые не смог заглушить даже бушующий рядом водопад. Видимо, паук очнулся, и пытался выбраться из каменной ловушки.

Ребята двинулись вверх, карабкаясь почти по отвесному склону. Внизу ещё некоторое время слышалось бултыхание акрамантула, но вскоре и оно затихло, уступая место привычным звукам ночного леса. Остаток пути они прошли молча, и как им показалось очень быстро. Ребята запустили Люпина в тайный ход под дракучей ивой, а сами укрывшись плащом-невидимкой заторопились в замок.

Только здесь они по настоящему поняли, как устали. Ноги подкашивались, глаза невольно закрывались.

- Хорошо, что завтра суббота, и не нужно идти на занятия. - Сообщил Блэк, скидывая мантию и разглядывая окровавленную руку.

- Ага. - Зевая, ответил Джеймс и направился в душ.

Когда они добрались до кроватей, над горизонтом уже виднелась тонкая полоса бледно-голубого цвета, а значит, до рассвета оставалась всего пара часов. Ребята, поёжившись, забрались в холодные, почти до хруста накрахмаленные постели, погружаясь в глубокий сон без сновидений.

Мародёры проснулись только к обеду, да и то лишь потому, что в камине их гостиной появилась голова Уильяма МакГоннагола, который хотел довести до ума их мётлы, и шум поднявшийся вокруг этого события сложно было проигнорировать. Сириус правда пытался хриплым спросонья голосом, пригрозить кричащим навозными бомбами, если они не замолчат, но это не произвело ожидаемого эффекта. И ребятам пришлось проснуться и, преодолевая боль в мышцах, спуститься в гостиную. Правда, проснулись, это, пожалуй, было слишком громким словом, чтоб описать их состояние в тот момент. Как только МакГоннагол исчез из камина, ребята зевая отошли к самому дальнему столу, якобы, обсудить план дальнейших действий. Сириус уселся в кресло и закрыл глаза, Питер положил голову на руки.

- Нужно, теперь идти в теплицу, - сдерживая зевок, сообщил Джеймс.

- Нужно, - вяло кивнули Блэк и Питер. - Но завтра, - закончил Сириус. - Неужели ты в состояние после всей этой беготни ещё и навоз по грядкам раскидывать?

Перед Джеймсом вдруг разом промелькнула их дорога, хруст веток, водопад и пещера, и тот странный тусклый красный свет в её глубине. Правда, всё это выглядело как сон, как обычный ночной кошмар. Но Джеймс точно помнил, орнамент, который изображали те дальние огни.

- Сириус, ты точно ничего тогда не видел? - вдруг оживился Рогалис.

- Где?

- В пещере.

- Я видел много, слишком много, как для одной ночи. Ноги моей там больше не будет, мне ещё жизнь дорога.

- Я не об акрамантуле, а о свечение.

- О каком ещё свечение?

- Там глубоко в пещере было красное свечение.

- Тебе, наверное, показалось. Мало ли, что с перепугу привидится.

- Да нет же, мне не показалось. У него были чёткие очертания. - Джеймс начал быстрыми движениями выводить на пергаменте две капли изогнувшиеся вокруг небольшого круга. Сон мгновенно как рукой сняло. - Смотри, - он протянул листок Сириусу. Тот открыл глаза, и, не поворачивая голову, поднёс его к лицу.

- Похоже на ... как там это у маглов называется ... парпеллер. Знаешь, спроси у мадам Бинс, может она знает что это, или где искать. Может это какое-то животное ...

- Я пытался пробраться, но для оленя там слишком тесно, зато человек сможет пройти бочком ...

- Нетушки, не дождёшься! Чтоб я туда, - возмутился Блэк, - да ни за что. - С последними словами он встал и, стукнув по столу кулаком, развернулся и зашагал в спальню. Питер, дремавший на столе, проснулся и теперь удивлённо переводил глаза с удаляющегося Сириуса на Джеймса.

- Что случилось?

- Ничего. Всё нормально. - Джеймс встал, и направился к выходу, оставляя недоумевающего Питера.

Блэк конечно был прав, не стоило рисковать жизнью ради каких-то призрачных огоньков, которые могли оказаться просто причудливой игрой света. Но в очередной раз словно кто-то невидимы подсказывал Джеймсу, что всё не так просто, пробуждая в нём нотки авантюризма и жажду исследования. Он неловкой походкой вошёл в почти пустую библиотеку, и тут же встретился со строгим острым взглядом мадам Бинс.

- Чем-нибудь помочь, мистер Поттер?

- Эээ, мне нужно выяснить, что это за знак, - Джеймс протянул ей листок с наскоро нарисованным орнаментом.

- Хм, подождите-ка, - библиотекарь прищурила глаза, - я где-то его точно видела. В какой-то книге. Только в какой? Это было так давно. Она начала листать каталог, - напряженно вспоминая, где бы она могла его встречать. - Знаете, что я поищу. А вы подойдите-ка через недельку другую, надеюсь, что я вспомню.

Джеймс вышел из библиотеки, с одной стороны он был огорчён, тем что не нашёл ответ быстро, с другой же радовался, ведь если этот знак был известен библиотекарше, значит, и ему он не померещился. Рогалис пытался успокоиться. Но мысли о загадочном свечении преследовали его повсюду, не покидая его ни во время еды, ни во время сна. Может потому ему и теперь часто снилось, что он снова в темной сырой пещере под водопадом, бочком пробирается по узкому коридору. Но чем ближе он подходил к знаку, тем дальше он оказывался. Джеймс было уже отчаялся, но тут до его ушей долетел хриплый женский шёпот, который говорил стихами. Но когда он проснулся, то не мог вспомнить ни единого слова сказанного им.

Приближались рождественские каникулы. Зима запаздывала. И всем уже изрядно поднадоел унылый пейзаж и холодные бесконечные дожди. К великому разочарованию Джеймса мадам Бинс не отыскала нужную книгу, а про посещение пещеры, он боялся даже заикаться при Сириусе. Когда же он стал уговаривать Питера, то тот, последовал примеру Мягколапа, и, зажав уши, завертел головой, показывая, что даже слышать об этом не хочет. Люпин, отреагировал на это предложение гораздо спокойнее, но предложил перенести её исследование на более поздний срок, когда ребята отойдут от шока, вызванного акрамантулом. В любом случае, Джеймс понял, что раньше Рождества ему не удастся разгадать секрет пещеры под водопадом.

Тем не менее, неожиданная радость обрушилась на головы гриффиндорцев не задолго до начала каникул. В один прекрасный вечер, в камине гостиной появилась голова Уильяма МакГоннагола.

- Ну что ребятки, - улыбаясь и подмигивая, вещал он, - как насчёт преждевременных рождественских подарков? - с этими словами на пол перед камином упали отполированные до блеска мётлы. Голова же выслушав благодарности, исчезла.

Джеймс неверяще оглядывал свою метлу, провёл рукой по древку и по хвосту, стараясь не пропустить не единого прутика. Ему показалось, что даже новой она не выглядела так хорошо. Профессор МакГоннагол была права - её брат был мастером своего дела.

- Какая прелесть, - произнесла Мэри, крутя свою метлу.

Джеймса же эта перемена так вдохновила, что, немного придя в себя, он объявил, что на субботу назначена тренировка.

- В субботу у нас поход в Хоксмёд, - недовольно запротестовал Блэк. - Тем более - на носу рождественские каникулы. Какая тренировка. Джеймс, ты ведь шутишь? - улыбаясь, продолжал он.

Но Поттер не шутил. Энтузиазм проснувшийся в нём после посещения пещеры, он не мог применить непосредственно к цели, для которой он предназначался, а потому решил щедро выместить его на тренировках и не собирался прислушиваться к хныканьем команды, напоминая, что следующий матч им играть с Райвенкло, и чем раньше они начнут готовиться к этой игре, тем лучше будет результат.

- Хорошо, тренировка так тренировка, - неожиданно с полной готовностью сообщил Мундугнус. Ребята посмотрели на него с недоумением. Он подмигнул им, но Джеймс этого не заметил, так как увлечённый собственной речью, в этот момент отвернулся. Команда, мало что понимала, но всё же решила довериться Мундугнусу, а потому согласилась на тренировку.

- Значит, встречаемся в субботу в 9.00 в раздевалке, - объявил до невозможности довольный Джеймс.

Все дружно кивнули.

В пятницу утром за окном шёл противный холодный мелкий дождик, но уже к обеду он превратился в белую, словно крошечный пенопласт, крупу, тающую в чёрных пятнах луж. А ещё несколько часов спустя за окнами Хогвартса разразилась настоящая пурга, за завесой которой потерялись и запретный лес и хижина Хагрида. Но пока за окном бушевала и бесилась стихия, в Гриффиндорской башне стояла тишина и умиротворение. Джеймс с Люпином играли в волшебные шахматы, отмахиваясь от советов сидевшего тут же Питера, а Сириус, словно огромный кот, полулежа, наблюдал за ними, пока Литиссия нежно перебирала его волосы.

Размеренность нарушили два слегка подтаявших снеговика, которые при ближайшем рассмотрении оказались Мундугнусом и Бриджит.

- Ну и погодка, - стряхивая снег и снимая мантию, сообщила девушка.

- Так чего ж вас на улицу понесло?

- У нас такой хороший повод для радости - возвращение наших мётел, почему бы ни отметить?

С последними словами вошедшие раскрыли мешки, которые принесли с собой, извлекая из них бутылки масленого эля и сладости.

"На старт, внимание ..."

Когда Джеймс проснулся, в окно уже заглядывал ослепительный белый солнечный день. Он нащупал очки и взглянул на часы, стрелки которых показывали двадцать минут одиннадцатого.

- Тренировка!

Джеймс аж подпрыгнул в кровати. Он быстро сорвал с себя одеяло и кинулся к постели Сириуса, но она была пуста, так же как и остальные. Рогалис наскоро натянул мантию, и, разглаживая руками непослушные волосы, быстрым шагом направился в гостиную к тайнику с мётлами (который появился после осеннего происшествия, дабы избежать его повторений). Но то, что он увидел, скорее не удивило, а разозлило его: все до единой мётлы ровненько лежали на своих местах. Они видели, что он проспал, и не разбудили его ... и будильник не сработал ... значит они и его отключили ... В его голове, что-то кипело и булькало, но в тоже время, слабый голос разума всё же доходил откуда-то с глубин сознания, говоря, что его поведение по отношению к команде не справедливо, и что будь он на их месте, то поступил бы именно так. Смериться с этим до такой степени, чтоб пойти сейчас в Хоксмёд и весело посмеяться над приступом самодурства, он ещё был не в состоянии, а сидеть в такой чудесный день в Гриффиндорской башне и дуться на команду было бы пожалуй самым глупым из возможных выходов. В конце-то концов, Джеймс ещё не летал на метле после ремонта, а теперь ему предоставлялась отличная возможность испробовать её в действии. Он взял метлу, и покинул гостиную.

Джеймс вышел из замка и невольно зажмурился. Ему вдруг подумалось, что весь мир стал похож на огромный торт, и солнце венчавшее необъятный тёмно-голубой небосвод, искрилось в каждом дюйме его белого пушистого крема. Неподалёку от выхода из замка румяные от мороза ребятишки, метали в друг друга снежки, и весело хихикая и выдыхая облачка тёплого пара, прыгали по ещё нетронутой снежной пелене. Джеймс улыбнулся, и уворачиваясь от снежков, направился к квидичному полю. Хагрид ещё не расчистил сюда дорогу и хоть снег был не очень глубоким, но идти всё же мешал. Так, что добравшись до поля он поскорее запрыгнул на метлу и взмыл в небо, ощущая как ноги освобождаются от тяжести. Сладкий морозный воздух защекотал в лёгких и приятно защипал лицо. Метла мягко и податливо поднималась вверх, слушаясь легчайшего движения рукой. Джеймс кувыркнулся и ушёл в пике, и резко потянул на себя древко почти что у самой земли. Метла, издавая лёгкий скрип, выровнялась, и он почувствовал, как носками задевает снег, оставляя на девственной поверхности поля, едва заметный тёмный след, похожий на шрам.

- Молодчина, - шепнул он, хлопая метлу по древку. - Умница.

Он направил метлу резко вверх, и провернулся в мёртвой петле, ещё кувырок, ещё пике, очередной сложный вираж. Он несколько минут выписывал одну за одной фигуры высшего пилотажа, пока не закружилась голова, тогда Джеймс завис высоко над стадионом, стараясь вернуть себе координацию движений. И тут откуда-то с трибун до него донеслись одинокие аплодисменты. Он развернул метлу, чтоб рассмотреть зрителя. На одной из верхних скамеек, в секторе, который обычно занимают ученики Гриффиндора, сидела невысокая барышня, в красной шапочке и перчатках.

- Класс, - крикнула она, показывая кулак с поднятым большим пальцем, когда Джеймс развернулся.

Если до этого у него и возникали сомнения относительно, того, кто это мог быть, то теперь и они исчезли. Там внизу, на трибуне, сидела Лили Эванс. Джеймса бросило в жар, кровь застучала в висках, и он почувствовал, как заливается краской. Пару минут он неподвижно висел в воздухе, но потом всё же решился ... Он резко направил метлу вниз, быстро снижаясь в направление девушки. Лили сначала зааплодировала, но, увидев, что метла мчится прямо на неё, с визгом закрыла голову руками и соскользнула со скамьи на землю.

- И что ты здесь делаешь? - стараясь не выказать охватившей его радости, от чего его лицо приобрело выражение аля-профессор-МакГоннагол, спросил Джеймс. Лили разжала руки, и вернулась на прежнее место на скамейке. Перед ней зацепившись ногами за метлу и сложив руки на груди, вниз головой висел Поттер. Девушка взглянула ему в глаза и запинаясь ответила.

- Ну ... эмм ...помнишь ... э ...ты меня ... ну ... приглашал на тренировку как-нибудь прийти, - при этом вид у неё был, как у ребёнка сделавшего аппликацию из любимой маминой скатерти ей же в подарок.

- Ну и как тебе? - продолжал Джеймс всё с тем же выражением лица.

- Эээ ... мне казалось что народу должно быть побольше, - улыбаясь, но всё ещё с виновато приподнятыми бровями, сообщила Лили, - я наверное не вовремя.

Джеймс ухватился одной рукой за метлу и, перевернувшись, опустился немного ниже, чтоб спрыгнуть.

- Вовсе нет. А почему ты не пошла со всеми в Хоксмёд?

- Я пошла ... но потом вернулась ... - Лили впилась своими изумрудно-зелёными глазами в скамейку перед ней. В разговоре повисла пауза. - Я думала, что ты ещё спишь ...

- Ага, и ты решила пробраться в нашу спальню, чтоб посмотреть на мою пижаму в розовые слоники? - Джеймс улыбнулся, садясь на спинку скамейки напротив неё, и в его глазах забегали чёртики.

- А ты носишь пижаму в розовых слоников? - с выражением почти искреннего удивления спросила она.

- Когда Сириус заколдует, то приходиться. А почему ты решила, что я должен спать?

- Они же тебе лошадиную дозу сонного зелья добавили в масляный эль, ты должен был до вечера проспать.

"Ах они подлюки" - подумал про себя Джеймс, в слух же сказал ...

- Тоже мне, великие алхимики, даже сонное зелье как следует приготовить не могут ... Если его готовила не Мери, то наверняка что-нибудь перепутали. Помню, целая история была, когда Кристофер вместо жабьей икры положил в бородавочное зелье глаза скарабеев, а Спинелис испробовал это варево на его кошке. И у той вместо бородавок повыскакивали по всему телу глаза. Визгу было, кошке повезло больше всего - она просто упала в обморок. К счастью Кристофера, действовало оно не долго, и через пол часа они отвалились и превратились в пыль. Спинелис тогда с нас снял кучу балов ...

Джеймс говорил и говорил, жестикулируя руками, корча рожи и передразнивая голоса.

- ... думаю ну всё пиши пропало, не светит мне окончить Хогвартс, - продолжал он развлекать девушку. Лили от волнения зажала ладонями рот. - Филч в двух шагах, злой как химера. И тут откуда не возьмись Брюзг, который ради шутки спёр с полдюжины мётел из амбара, выплывает из соседнего коридора. И как он нас не заметил, удивительно! Филч за ним, он ему на голову всю охапку кидает, миссис Норис шипит, Филч вопит ... Я уже и не знаю, как мы с Блэком тогда до гостиной добрались. Помню только, что Сириус схватил меня за шкирку и мы что было духа рванули оттуда куда глаза глядят.

- Вот это да! Ты серьёзно?

- Клянусь подтяжками для носков Годрика Гриффиндора, - гордо ответил Джеймс.

Лили, захихикала.

Мороз был не сильный, но в отсутствие движений давал о себе знать. Вскоре девушка начала притопывать ногами и ёжиться. Джеймс снял свой шарф и повязал его ей на голую шею.

- Вот так-то лучше, а то ещё чего доброго простынешь. Шарф надо носить.

- Спасибо, я свой в башне забыла, - выпуская облачко белого пара сообщила она. Джеймс мог поклясться, что ещё несколько минут без движения заставят её стучать зубами. Ему, по правде сказать, тоже было не особо тепло. Он посмотрел на Лили, та уткнулась носом в шарф, оставляя видными лишь зелёные озорные глаза, как будто героиня какого-нибудь вестерна.

- Холодно?

- Мугу, - кивнула она головой.

- Тогда нужно двигаться. Например, полетать на метле.

- Неееет, - она закрутила головой и замахала руками, - только не на метле, я до сих пор как страшный сон вспоминаю полёты.

- Ты не умеешь летать?

- Я зачёт сдала.

- Тогда в чём проблема?

- Я боюсь, она меня не будет слушать, - Лили кивнула головой в сторону метлы Джеймса.

- Ничего подобного, - он схватил её за руку, и, преодолевая сопротивление, потянул к полю.

- Теперь стань слева от метлы ... так, а теперь протяни над ней руку и скажи "Вверх"!

- Вверх! - повторила девушка, метла начала подниматься к её руке, но на полпути передумала.

- Ещё раз, - подбодрял он Лили, пока метла не соизволила, вскочить ей в руку.

- Отлично, а теперь садись ... так ... и легонько оттолкнись. Ну же не бойся.

Лили последовала его указаниям, и метла медленно начала поднимать её от земли. Сначала оторвались пятки потом носки, и вот она уже парит в паре метров над землёй. Она, истерично смеясь, мертвой хваткой вцепилась в метлу, пытаясь держать её ровно, но первый же лёгкий ветерок, нарушил хрупкое равновесие, и Лили с криком сорвалась с перевернувшейся метлы. Джеймс, не осознавая, что делает, подбежал и поймал её.

- Ладно, всё хорошо. Не нужно так высоко подниматься. Для начала просто научимся держать равновесие, - опуская её на землю, говорил он. - И так стань рядом с метлой, скажи "вверх". Хорошо. Садись и легонько отталкивайся. Теперь выровняй метлу, чтоб затормозить ... Да, не дергай ты древко. Вот так. Отпускай руки.

- Что!? - Лили с испуга не удержала равновесие и чебурахнулась в снег.

Джеймс помог ей встать.

- Руками легко управлять, нужно научиться, чтоб она слушалась каждого твоего движения даже без рук, - объяснил парень.

Прошло не менее получаса прежде, чем Лили оторвала от древка обе руки, и не свалилась с неё впервые же пару секунд.

- У меня получается! - крикнула она, испуганно держа трясущуюся правую руку в нескольких дюймах от злополучной метлы. - Смотри, у меня ...

Тут хвост метлы наклонился, и Лили кувыркнулась вниз, на холодный пушистый снег.

- Лили Эванс тренировалась летать на метле долгими зимними вечерами - получалось отвратительно, - съехидничал Джеймс, подходя к ней и подавая руку, чтоб помочь встать.

- Ха-ха-ха, как смешно, - обижено ответила Лили, протягивая ему свою ладошку.

И в этот момент Джеймс почувствовал, как какая-то сила, толкнула ногу, а рука Лили потянула его вниз, по направлению к белой взъерошенной массе. Он инстинктивно зажмурился, и почувствовал, как мягкий удар погружает его в снег.

- Подножка - это подло, - садясь и вытирая лицо и очки, сказал Рогалис.

Лили уже стояла в паре метров от него и весело смеялась, хватаясь за живот.

- Ах так! - выдохнул он, вскакивая с земли и загребая в руку пригоршню снега.

И через мгновение неровный белый шарик ринулся в направлении к девушке, словно взбесившийся бладжер. Она с визгом увернулась, и, долго не раздумывая, ответила на удар ударом, запустив в парня снежок ...

- Всё, я сдаюсь. Поднимая руки и театрально падая в сугроб, - крикнул Джеймс, после очередного снежка, угодившего ему в очки.

- Тогда в замок, - улыбнулась Лили. И подхватив метлу, протянула её парню.

Голодные, замёрзшие и промокшие насквозь, они направились к главному входу. К большому сожалению, обед уже закончился. Но Джеймс, которому это было не впервой, сообразил заглянуть на кухню и взять у эльфов стопку бутербродов.

К их удивлению гостиная была пуста. Старшеклассники, ещё не вернулись из Хоксмёда, а ребятишкам, похоже, холод был не почём, и они словно впервые в своей жизни увидев снег, резвились на улице, сверкая глазами полными щенячий радости.

Джеймс на пару минут заскочил в свою комнату, чтоб переодеться и вытащить пару бутылочек масленого эля из собственных запасав, и, вернувшись в гостиную, расположился рядом с камином.

- Вингардиум левиоса, - шепнул Джеймс и направил, один бутерброд в камин, придерживая его над пламенем, и тут же почувствовал запах жарящейся ветчины.

Когда он начал осторожно вытаскивать свой кулинарный шедевр из камина, в гостиную вошла Лили.

После прогулок по холодному воздуху жар камина разморил его, и теперь он почти не говорил, а только кивал, давая понять, что следит за рассказом Лили. Джеймс уже и не мог сказать наверняка, сколько времени они просидели вот так болтая и потягивая масляный эль, от которого по всему телу разлилась приятное тепло. Он смотрел в глаза девушке, продолжая время от времени кивать, как вдруг заметил, что она замолчала, и теперь смотрела не моргающим зелёным взглядом прямо ему в глаза ...

Но уже в следующее мгновение, повернулась по направлению к звукам, донёсшимся сзади. Сквозь проём за портретом леди в розовом в гостиную входили разрумяненные ученики.

- Джеймс! - удивлённо воскликнул Сириус, заметив лицо друга высунувшееся из-за спинки кресла. - А что это вы здесь делаете? - заговорщически улыбаясь, продолжил Блэк, заметив, сидевшую рядом, Лили.

- Готовим план мести.

- Ты это о чём? - из-за плеча Блэка появилась невинно моргающая голова Мундугнуса.

Джеймс только хитро улыбнулся в ответ, от чего кое-кому стало не по себе

"Рождество"

Оставшиеся пару дней до рождественских каникул ребята провели в сборах и радостном ожидание праздника. Все мародёры за исключением Питера, родители которого настояли на его приезде домой, оставались на это время в Хогвартсе, а потому размеренно наблюдали за роем готовящихся к отъезду учеников. К сожалению, среди них была и Лили. Джеймс вздохнул о превратностях судьбы. Только дело пошло на лад, а тут эти каникулы, да и в те недолгие пару дней, что до них остались им не удалось много пообщаться, во-первых из-за сборов, во-вторых из-за Сириуса. Вернее из-за того что он порвал с Литиссией, одной из подруг Лили, и девушка проводила дни на пролёт, стараясь прекратить поток слёз, который проливала та при каждом взгляде на Блэка, которого это похоже нисколько не смущало.

- Сириус, а ты не мог порвать с ней после каникул, - огорчённый тщетными стараниями пообщаться с Лили, заявил как-то Джеймс.

- А потом будет День св. Валентина, а затем пасхальные каникулы, экзамены, летние каникулы ... Нет уж чем раньше тем лучше. Мы и так непростительно долго встречаемся, не хочу разбивать ей сердце, она хорошая девушка.

- А что по-твоему, ты только что сделал?

- Джеймс, на чьей ты стороне? Я встречался с ней четыре месяца, и даже не изменял. Это рекорд! Она мне действительно нравилась, но всё же она не мой тип.

- А что твой тип? - недовольно буркнул Рогалис.

- Высокая длинноногая знойная мулатка.

- А по-моему это Мери-Бэт из Хаффлпафа.

- Ты тоже думаешь, что она ничего? Может стоит попробовать?

Джеймс поднял глаза к небу, и постарался больше не касаться этой темы.

Сириус же, похоже, воспринял его последние слова как руководства к действию. Так как через пару дней Джеймс застал его и Мери-Бет, страстно целующимися прямо посреди трофейного зала.

Люпину тоже было не до него. Поттер попытался как-то раз вытащить его на улицу, чтоб немного подурачиться, как в старые добрые времена, но не прошло и десяти минут, как к ним подошла Аманда. Джеймс тут же почувствовав себя третьим-лишним, удалился, оставляя позади непрерывно извиняющуюся влюблённую парочку. Главным его развлечением в эти недели стала игра в шахматы и побрякуши с Мундугнусом.

А Хогвартс в это время жил своей ни от кого независящей жизнью. Словно по мановению руки то там то тут доспехи начинали блистать отполированным металлом, гобелены рябить свежими красками, в большом зале и гостиной появились ёлки с поющими шарами и разноцветно горящими безопасными свечками.

Сутра в сочельник ребята отправились в Хоксмёд. Джеймс и Мундугнус плелись позади парочек влюблённых, с интересом наблюдая за ними, хотя что ещё им оставалось делать, разве что любоваться окружающим пейзажем. Хоксмёд, заметённый снежной глазурью и украшенный шариками разноцветных огней, больше напоминал сказку про пряничный домик. Его улицы заполнили ведьмы и колдуны в ярких мантиях, всевозможные волшебные существа и ряженые, одни из них стремились потратить деньги, а другие заработать.

- Купите цветы, купите цветы, - предлагала невысокая пожилая женщина, протягивая руку с букетиком фиалок в потёртой перчатке под нос влюбленным парочкам. Сириус и Рем остановились и, покопавшись в карманах, положили на ладонь старушке несколько медных нутов. Женщина протянула по букетику фиалок девушкам, и тут заметила за спинами парочек ещё двух, как ей показалось потенциальных покупателей. Вполне возможно, что зрение её несколько подвело, так как после матча по снежкоболу Поттера и Флетчера с большим трудом можно было назвать принцами чьей-нибудь мечты.

- А вы, молодые люди, не хотите купить цветы.

- Нет, - улыбаясь, закрутил головой Рогалис.

- Почему? Подарите своим любимым.

- Любимая, хочешь я подарю тебе цветы? - обняв Джеймса за плечо и преданно глядя ему в глаза, спросил Мундугнус. Ребята засмеялись, а старушка, сообразив, что покупателей больше нет поковыляла от них.

В ответ на подарок Сириус получил, очередной жаркий поцелуй. Правда за всё время, сколько они шли, Джеймсу в голову пришла мысль, что это то редкое, что у Мери-Бет получается хорошо. А после пары часов в "Трёх Мётлах", понял, что не он один так думает.

- Сириус, это не моё дело, конечно, - шептала Аманда, пока пассия Блэка, отошла что-то купить в соседний магазинчик, - но как ты с ней общаешься, она ведь двух слов связать не может.

- Хм, может быть, мне некогда было на это обращать внимание, - не задумываясь, ответил парень.

Вечером, в большом зале накрыли один стол, за которым собрались все учителя и немногочисленные ученики. Если бы не огромные размеры зала, то ужин был бы почти домашним. И ребята в приятной сытости, наслушавшись рождественских песен, разошлись по своим гостиным. Казалось, ничто не могло нарушить мирного хода этого Рождества. Возможно, причиной этого было, то, что никто из ребят, не обратил особого внимания, на то, что Поттер ушёл из Хоксмёда раньше всех, сославшись, что ещё не написал поздравительную открытку своим родителям. И никому из них не удалось застать его за помешиванием какой-то противной жидкости, мурлыкавшим себе под нос музыкальную тему из "Крёстного отца" со словами:

"Давай покрасим подлеца в зелёный цвет,

Он красным был, он жёлтым был - зелёным нет..."

Джеймс посмотрел на свет на густую зелёную жидкость, больше напоминавшую слизь какого-нибудь особо мерзкого монстра, и оставшись довольным начал разливать её по небольшим подарочным коробкам, на которые предварительно наложил не промокающие заклятье. "Последний штрих - немного взрывателя и подарки готовы к употреблению" - промелькнуло в его голове.

Первым звуком, который услышал Джеймс в рождественское утро был вопль разъяренного Блэка.

- Поттер, что это за гадость! - орало зелёное пятно над ним.

Джеймс надел очки, и пятно стало приобретать некоторую чёткость. Сначала, он заметил блеск ярких синих глаз, а затем начал различать очертания головы, спрятанной за похожей на короткую толстую шерсть хвойную щетину. Тут Сириус икнул, выпуская наружу красный воздушный пузырь, который, напоровшись на одну из его новоприобретённых иголок, лопнул. За спиной Сириуса раздались истеричные всхлипы, там, корчась в спазмах хохота, лежал Люпин. Но Джеймс не успел порадоваться своей шутке, как дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Мундугнус, который в теперешнем своём состояние отличался от Блэка только кое-как нахлобученными на нос очками. Люпин приподнял голову, и запинаясь в очередном приступе смеха простонал:

- Ёжи-ики ... зелё-ные ёжи-ики ... В очках.

Эта фраза оказалась, последней каплей в чаше терпения Джеймса и он начал тихонько сползать с кровати в приступе немого смеха.

- Ах так, - завопил Блэк.

- Да, я вижу тебе смешно, Поттер, - выдавил из себя Мундугнус.

И "ёжики" поддаваясь какой-то неведомой силе, одновременно подошли к Джеймсу, нахлобучив ему на голову подарочные коробки, из которых тут же начали вытекать остатки зелёной жидкости, заливая его лоб, нос, щёки ... Но веселья Джеймса это нисколько не успокоило. И теперь он неодержимо хихикал на полу, время от времени икая и пуская струйки разноцветных воздушных пузырей. Люпин поднял голову, и хватаясь за живот, просипел очередное:

- Ёжи-ики ... зелё-ные ёжи-ики ... В очках ... Два ...

- Да не переживайте вы так, успокаивал ребят Джеймс, когда приступ смеха начал затихать. - Иголки и икота исчезнут через полчаса, а вот с зеленью придется походить дня два три ...

- Максимум недельку, другую, - оторвав лицо от подушки, простонал Люпин. Смеяться он уже не мог, а только всхлипывал иногда.

- Да ладно, я в зельях разбираюсь получше некоторых, кто не может сонное зелье приготовить.

"Ёжики" посмотрели на Джеймса с явным не доверием. Тем не менее, иголки действительно стали отваливаться через полчаса, наполняя спальню стойким хвойным ароматом. А через час прекратилась и икота. Что же касалось зелени, то она и впрямь не спешила отставать. Сириус, в связи с этим даже отказался покидать спальню. И теперь их жизни были в руках Рема, который успокаивал учителей и носил ребятам еду.

Но если всё это мало повлияло на планы Мундугнуса и Джеймса, которые продолжали шахматные матчи, то Блэк терял ЦЕЛЫХ ТРИ ДНЯ в романе с Мери-Бет. И теперь действовал всем на нервы с причитаниями и вопросами типа:

- А ты не мог подарить что-нибудь менее стойкое? А что будет на следующее рождество дракон, который откусит мне голову? И что мне теперь ей писать? Прости Мари-Бет, друзья облили меня зелёной краской, так что сейчас я похож на жабу, но если всё пойдёт, как положено, то возможна через три дня я стану твоим прежним Сириусом. Но можно испробовать старый способ, и может, от твоего жаркого поцелуя я стану принцем на белом Всполохе. Всегда твой Блэкки.

"я подарю тебе эту звезду..."

Кажется, что пройдёт вечность прежде, чем легкий белый пух окажется на земле, но всего пара мгновений и снежинка становиться частью белого покрова. Вот и дни, словно снежинки пролетали мимо, погружаясь в пучины бесконечно глубокого прошлого. И вновь Хогвартс наполнили ученики. На смену тишине пришли веселье и шум гостиных, а так же уроки и много домашних заданий, при виде которых ребята хватались за головы. Даже Сириус немного присмирел и перестал выискивать себе новую подружку. Джеймс же с нетерпением ждал Лили, но поговорить им так и не удалось. Как на зло, её всё время окружали подруги, а он никак не мог найти в себе смелости подойти и отвлечь её от общения с ними, уговаривая себя, что поговорит с ней в следующий раз. Но дни сменяли дни, недели - недели, и он понял, что уже месяц кормит себя обещаниями просто поговорить.

В конце концов он набрался смелости и, когда в один из выходных, ребята собрались для прогулки в Хоксмёд, подошёл к толпе Гриффиндорских четверокурсниц, которые весело хихикая уже стояли у ворот.

- Лили, можно тебя на минутку, - заливаясь краской, сдавлено произнёс Джеймс.

- Конечно, - не обращая внимание на тихие пересмешки за спиной ответила она.

Они отошли немного в сторону, сопровождаемые десятком пар глаз. И девушка уставилась на него острым взглядом. Но как на зло в голову ему ничего не приходило. Зачем он позвал её сюда, он и сам не понимал. "Хоть бы она что-нибудь сказала?" - подумал Рогалис, потупив глаза в снег. Но девушка упорно молчала.

- Э э э ... как учёба? - выдавил он из себя в конце концов.

В ответ Лили только засмеялась.

- Учёба? Ты меня только из-за этого ... - но она не успела договорить, так как развернувшаяся за спиной снежная война задела и её. И она мгновенно забыв про Джеймса, ринулась в атаку. Правда, он тоже долго не простоял на месте, так как следующий же снежок, метко кинутый Сириусом, угадил в него.

В пылу борьбы Поттер было совсем уж позабыл о своих мучениях. Но вдруг заметил, как Лили тихонько крадется к Рему, сжимая в руке заветный кусочек снега, и метнулся ей наперерез, хватая её за запястья. Она попыталась вырваться, но лишь неуклюже поскользнулась, и падая подбила ногу Джеймса, старавшегося её удержать. И в тот же момент, ощутив, как проваливается в рыхлый снег, почувствовала тяжесть его падающего сверху тела. Всё произошло так быстро, что Джеймс даже не успел разжать хватку на её запястьях. Вот только что он стоял, держа её, а теперь всем своим весом вдавил хрупкое создание в рыхлый снег. Но Лили не шелохнулась, только её губы слегка приоткрывшись, выпустили лёгкий стон обрамлённый в облачко пара, от которого стёкла очков Джеймса запотели, придавая миру причудливые очертания. Но даже это не смогло помешать ему заметить взгляда её зелёных, напоминавших о молодой весенней зелени, глаз из-под полу прикрытых век. И теперь его будто затягивало в трясину. Лили же лежала словно завороженная, ощущая себя кроликом перед удавом, с замиранием сердца, вглядываясь в замутнённые стёкла его очков, пытаясь нащупать его взгляд. Она почувствовала, как его тёплое дыхание скользит по её подбородку и губам, и не в силах бороться с роем разом нахлынувших на неё ощущений закрыла глаза. Джеймс потянулся к её лицу, и тут же встретил ещё одно облачко пара, которое лишило его возможности видеть. Теперь он мог только чувствовать запах щекочущего морозного воздуха смешивающегося с ароматом свежескошенной травы и цветущей акации, исходившим от кожи Лили. Весь мир вокруг разом исчез. Пропали звуки и видения, оставляя его наедине с её бешено колотящимся сердцем, удары которого отдавались в его висках, и заставляли его щёки краснеть, а голову кружиться. Джеймс неуклюже наугад потянулся к её губам, и, чиркнув своим подбородком по её, ощутил как от места соприкосновения по всему телу разливается приятная горячая волна. Лили вздрогнула, и что-то словно порвалось пробуждая его ото сна. Девушка вдруг ощутила, что тёплая тяжесть исчезает, сменяясь прохладой зимнего воздуха. Ещё секунду она лежала, не шелохнувшись, не желая верить в происходящее. А потом открыла глаза. Джеймс стоял над ней, протягивая руку. Она молча приняла её. "Болван" - одновременно проскочило в их головах.

Правда, за белым градом никто не заметил этой короткой сцены, чему Джеймс был не слыханно рад. Но пол часа спустя его радость сменилась плохим настроением. Так как где бы он не замечал Лили, рядом с ней всегда оказывался какой-то хаффлпафский мальчишка. А она завидев Поттера, отводила глаза в сторону, не давая ему повода даже подойти к ней. Кроме того, Сириус начал поглядывать на Джеймса с подозрением, и он предпочёл прекратить игру в гляделки, чтоб избежать расспросов друга. Всю ночь он не спал прокручивая в голове утреннюю сцену и коря себя за допущенную оплошность. Но делать было нечего. В конце концов, оставалось всего пара дней до четырнадцатого февраля, а значит, не стоило торопить события. Нужно будет только отправить ей валентинку и пригласить погулять. Но на следующий день эта идея показалась ему глупой, так как теперь возле Лили крутились уже двое парней. Один, из которых, был рослый, плечистый отбивающий из Райвенкло. И Джеймс вновь долго крутился в постели, решая какие же цветы приложить к валентинке.

В конце концов, наступило четырнадцатое февраля. И Джеймс собираясь на занятия, запихнул в рюкзак помимо книг коробку конфет, валентинку и букетик фиалок. Он скрестил пальцы, надеясь, что учителя его не спросят, так как вместо выученных уроков в голове у него крутились только фразы из каких-то магловских любовно-лирических произведений. Они так и поступили, правда перед этим сняли пятнадцать баллов с Гриффиндора по его милости и назначили ему дополнительное задание по заклинаниям. А потом, поняв, что сегодня видимо неудачный день оставили его наедине с собственными переживаниями.

Он встретил Лили за обедом и за завтраком, но подойти так и не смог. Оставалась последняя попытка подсторожить её после уроков.

- Мне нужно отойти, - сказал друзьям Джеймс, после последнего занятия. И игнорируя вопросы друзей, которые и так были несколько ошеломлены его сегодняшним поведением, направился в сторону кабинета трансфигурации.

Его расчёт оказался точным и вскоре он увидел девушку, которая, понурив голову, к его удивлению, шла в одиночестве по направлению к их гостиной. Сердце предательски неровно заколотилось и он почувствовал, как неудержимо краснеет, всё придуманное вчера мигом вылетело из головы. Лили подняла глаза и её лицо расплылось в улыбке.

- Привет, - заговорила она.

- Э э э ... привет, - сконфуженно поддержал разговор Джеймс. - Я тут это ... - тут он запнулся, взглянув на руки Эванс, сжимавшие две точно таких же коробки конфет, валентинки и букетика цветов, как те, что лежали в его рюкзаке, - просто проходил мимо в комнату старост.

- Аааа, - огорчённо вздохнула девушка, - понятно. Ну, тогда пока, - вновь понурив голову, ответила она и зашагала дальше.

Джеймс шёл не понимая куда, да в общем то это было и не важно, лишь бы не останавливаться. Он не мог понять, от чего вдруг ему стало так тяжело общаться с ней. К чему эти пустые вопросы, и глупые отговорки, ведь все знают, что комната старост в другом крыле. Ноги сами его несли куда-то, да он и не сопротивлялся, похоже они знали лучше него самого, что нужно делать. Несколько минут спустя он уже стоял на коленях у бойницы одной из башен, опустив лицо в колючий снег. Но муть стоявшая в голове, казалось, только сильнее затуманила рассудок. Тогда Джеймс вытащил из рюкзака валентинку и помятый букетик и начал с остервенением рвать их и швырять вниз. На душе немного полегчало, он выхватил коробку конфет и уже собрался проделать то же самое с ней, но остановился. Он открыл коробку и начал набивать рот шоколадом. Но вскоре его стало поташнивать от приторно-сладких конфет и Джеймс швырнул с башни коробку с оставшимся содержимым.

Делать ему ничего не хотелось, а даже если и хотелось, то он не понимал, что именно, а потому он просто предпочёл пойти в спальню и постараться уснуть. Выходило это просто ужасно, но приходящие верили. В конце концов, поняв, что его старания уснуть только добавили к его и без того не лучшему самочувствию головную боль, он сел на кровать и тут же встретился с удивлённым взглядом только что вошедшего Блэка.

- Что ты тут делаешь?

- Сижу.

- Я вижу. А ты разве не должен быть ... - Сириус сделал не определённый жест руками.

- С кем?

- Ну, ты же побежал не на встречу старост. Наверняка к какой-нибудь девчонке.

Джеймс вздохнул. Ему не очень хотелось говорить об этом. Но Блэк бы не отстал пока не выведал бы всех подробностей о его печалях. С одной стороны это его бесило, с другой радовало. Ведь он был его близким другом, и он всегда мог рассчитывать на неплохой совет. И Рогалис рассказал всё по порядку начиная с несостоявшейся тренировки по квидичу.

- И ты её до сих пор не поцеловал? Не могу поверить. Джеймс ты определённо теряешь сноровку, - со знанием дела говорил Сириус. - А я то думаю, чего она такая хмурая весь ужин сидела, всё ложкой ковырялась и ничего ни ела.

- Что серьёзно?

- Я бы стал тебя обманывать?

Джеймс задумчиво уставился куда-то невидящим взглядом.

- Ты так и собираешься здесь сидеть. Или соизволишь подняться и поговорить с ней?

- Да, да конечно, - вскакивая с кровати затараторил Джеймс, - а она ещё в зале?

- Когда я уходил, она ещё ужинала.

Джеймс шёл по коридору к лестнице, когда заметил впереди её шаркающую фигуру. Ему хотелось сказать что-нибудь вроде: "Любимая, я понесу тебя к самому краю земли, я подарю тебе эту звезду. Светом нетленным будет она освещать нам путь в бесконечность ..."* А получилось что-то совсем банальное вроде, "как ты хорошо выглядишь сегодня". Лили перевела взгляд на внезапно возникшего перед ней парня, и прежде чем он сообразил что происходит, поднявшись на цыпочки, обвила его шею руками и потянулась к его губам. Джеймс секунду глядел на её сложенные трубочкой губы и полузакрытые глаза ... но это была всего секунда. А потом его руки скользнули по её талии, и он наклонил голову ей навстречу. Их губы неуклюже едва соприкоснулись всего на мгновение. Но теперь он не хотел, он просто не мог найти в себе сил, чтоб отпустить Лили. Его рука скользнула по её спине вверх к шее, и впившись в копну волос, потянула её лицо ближе к его. Второй же он прижал её тело к себе, стараясь почувствовать биение сердца, как это было всего несколько дней назад. Но вместо этого слышал только, как колотиться его собственное, словно желая вырваться из грудной клетки. Джеймс прижал её ближе, чтоб заглушить это биение и почувствовал её губы. Ему показалось, что до этого он никогда и не дышал по-настоящему, никогда не знал сладостного ощущения воздуха. Внезапно он почувствовал, что Лили, не устояв на цыпочках, начала опускаться вниз, увлекая его за собой. Но не успев вовремя сориентироваться по инерции двинулся вперёд, и прежде чем оперся на стену рукой, они задели доспехи и те со звоном раскатились по коридору. Он отстранился и посмотрел на Лили. "Бежим" - одними губами сказала девушка, и схватив его за руку побежала в сторону гостиной, оставляя за спиной шипящую миссис Норис.

"Легенда о семи зеркалах"

Пока Джеймс и Люпин вожделенно смотрели на своих единственных, Сириус не терял времени понапрасну. Мэри-Бет вдруг стала занудой, и он продолжил поиски девушки своей мечты, при этом не отказываясь от компании теперешней своей пассии. Новой его "любовью" стала Китти - подруга Мэри-Бэт. Люпин с Джеймсом только удивлённо смотрели, как он бегает от одной к другой. А те вместо того, чтоб дать ему хорошую затрещину, ругаются между собой, выясняя права собственности на Сириуса, который в это время только довольно ухмылялся. Но к великому огорчению парня время кровавых баталий подруг прошло. И однажды они с грозным видом встретив своего обожаемого Блэкки, поставили его перед выбором кого-то одной.

Так что на кануне пасхальных каникул Сириус впал в депрессию, по причине, что так и не смог решить, кого же из девушек осчастливить своей верностью. И друзья решив, хоть как-нибудь поднять его мерзкое настроение, из-за которого он постоянно отпускал какие-то саркастические замечания, предложили прогуляться на каникулах по астрономической башне. Питер, правда, возражал, предлагая ограничиться северной башней.

- Да там кроме сера Кадогана да стрекозы Трелани никого нет. Лучше уж в астрономическую, - с сияющими, как у ребёнка которому подарили новую игрушку, глазами говорил Сириус. И Червехвосту пришлось смириться.

В конце то концов, им уже были известны тайные ходы башни.

Стояла глубокая ночь, когда в спальне пятого курса, Сириус, сгоравший от нетерпения, выскользнул из постели и дёрнул Джеймса. Но тот похоже тоже не спал, а потому быстро вынырнув наружу начал натягивать на себя одежду, его примеру вскоре последовал и Луни. Только Питер не подавал никаких признаков пробуждения. Сириус уже было достал палочку, но его остановил шёпот Поттера:

- Не надо. Пусть спит, а то сейчас проснется Лонгботтом, и наше приключение накроется медным тазом.

- Эх, соня. Всё самое интересное пропустишь, - махнул рукой Сириус, пряча палочку в карман.

Сначала, они шли под плащом, двигаться под которым приходилось очень медленно. Но потом решили, что лучше использовать его только в крайнем случае, а потому Джеймс свернул его в плотный комок и пихнул в карман. Без плаща двигаться было куда удобнее, да и дышалось легче. Да и те времена, когда он был их единственной надеждой давно прошли. Теперь большинство тайных переходов были уже известны друзьям, и они не так опасались за свою видимость.

Они уже почти подошли к башне, когда Сириуса вдруг осенила другая злорадная идея.

- Стоп, стоп, стоп! Чего мы ещё не видели в астрономической башне. Всё, что можно там устроить - это заколдовать плюющим заклятием телескопы или заставить кресла щекотать любого, кто в него сядет. Но всё это уже было.

- И что ты предлагаешь?

- Ну, - хитро улыбаясь протянул Сириус. - Заколдовать зеркала.

- Что? Все?

- За ночь можно и все, пара искривляющих заклятий плюс порча-забияка и успех обеспечен. Утром ни один из них себя не узнает.

- И в девчачьих ванных и туалетах? - с недоверием спросил Рем.

- Ну что ты Луни. Там ведь сейчас никого нет.

- Ладно. Идея интересная, - кивнул Джеймс.

- Откуда начнём?

- С начала, - улыбаясь от уха до уха, сообщил Сириус и зашагал туда, где по его мнению все зеркала брали начало.

К удивлению ребят коридор был пуст, даже неугомонная миссис Норис куда-то запропастилась и не помешала ребятам, пообщаться с одним из семи больших зеркал Хогвартса. Сейчас зеркала висели в разных частях замка, но говорили, что сотни две лет назад все они находились в одном зале. В те времена в курс обучение ещё входило волшебное пение, а зеркала были учителями. Вообщем то, наверное потому то их и звали: До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си. Главным их занятием было безостановочное пение и обучения приёмам магического голоса. Но один ученик получив от суровых стекляшек плохую оценку по предмету, умудрился приготовить какое-то простудное зелье и облил им зеркала. С этого и началась то история их разделения. Проснувшись спозаранку одно из зеркал, по одним источникам это было Ре, по другим - Ля, решили попеть. Но от зелья его голос жутко исказился, и очень огорчил тонкий слух Си, которое очнувшись, сразу запричитало:

- Что это за куриное квохтанье, - голосок Си, правда был тоже не в лучшем состояние. И услышавшее его Соль загомонило.

- Вот без меня даже одной фразы пропеть не можете бездари!

- Кто здесь бездарь, - оскорбилось Фа.

- Всем молчать! - Пробасило До, но тут же получило нагоняй от остальных зеркал.

- А ты чего командуешь!

Дальнейшие слова этого диалога история умалчивала, намекая лишь на то, что никто и не догадывался, что зеркала знают подобные слова. Их то, конечно, облили перцовым зельем. Но теперь стекляшки так разбушевались, что даже возвращение их нормальных голосов сору не утихомирило. А только усугубило положение, всех живущих в замке, так как зеркала подняли невероятный гомон, который не прекращался не днём не ночью. Тогда решено было использовать заклятия забвения. Но сами же понимаете, зеркала они и в Дурмштранге зеркала ... Не повезло преподавателю заклинаний. После первой, и единственной, попытки он не мог вспомнить даже своего имени, получив много раз отражённое заклинание на свою бедную голову. Тогда их и развесили. Оказалось, что порознь они теряли свой волшебный голос, а потому весь замок вздохнул с облегчением. Делалась пара попыток возобновить волшебное пение, в качестве учителей приглашали вейл и сирен, но ничем хорошим это не закончилось. Так что предмет упразднили из школьной программы. А зеркала так и остались.

Ребята приблизились к храпящему зеркалу в тяжёлой резной раме внизу которой красовалась позеленевшая от времени медная табличка с красивой надписью До.

- Сириус, заклятие же отразиться, ты что легенды не помнишь? - встрепенулся вдруг Рем.

- Только не дрейфь, - успокоил его Мягколап, - всё под контролем.

- Вингардиум ливиосса, - скомандовал Блэк.

И тяжёлое зеркало медленно оторвавшись от стены проплыло вперёд и вверх. Сириус махнул свободной рукой, направляя ребят за зеркало. "А ведь действительно, зеркало же отражает только с одной стороны," - подумал Люпин, удивляясь почему эта мысль не посетила его раньше, и почему учителя не додумались до столь простого хода.

И тут зеркало заворчало, ощутив, что его побеспокоили.

- Что ... что вы здесь делаете, - хриплым спросонья голосом начала возмущаться стекляшка.

Блэк приложил палец к губам, прося зеркало замолчать, но оно похоже было совсем не настроено к этому.

- Я спрашиваю, что вы здесь дела ... - продолжало настаивать, оно но вдруг остановилось.

- Вешай, - довольно приказал Джеймс, выскакивая из-за зеркала.

Сначала, оно молчало недоумённо взирая на парне, но потом расплылось в злорадной ухмылке.

Сначала, оно молчало недоумённо взирая на парней, но потом расплылось в злорадной ухмылке.

- Аааа, ребятишки, и что мы тут делаем? - в лучших традициях Пивза заговорило зеркало. - Любуемся? - злобно захихикало оно.

И ребята увидели как их отражения медленно начинают расплываться, превращаясь в нечто, иначе назвать это было довольно сложно. Говорят, что у Кухулина - известного красавца ирландских мифов было два обличья. Одно из них, которое он показывал девицам и поэтам, было прекрасно, ибо на каждой щеке его было четыре пятна - золотое, зеленое, синее и пурпурное, в каждом из глаз светилось семь драгоценных камней, на каждой ноге и руке его было по семь пальцев, а ногти на каждом из них были цепки, как когти ястреба, и остры, как у филина. Второе своё обличье он демонстрировал своим врагам для устрашения. Вот где-то так теперь и выглядели ребята.

- Отлично сработано, - сообщил Сириус, разглядывая свои новоприобретённые вывернутые суставы и вылезшие на лоб глаза разного размера и цвета. Рем предпочёл отойти подальше, чтоб не видеть, как зеркало поиздевалось над ним.

- Лучше пойдём дальше, пока нас не поймали, - с сомнением смотря на то, что Сириус громко назвал "отлично сработанным", предложил Луни.

Мероприятие и впрямь могло бы претендовать, на то чтобы попасть в список золотых проказ мародёров, если бы не одно но, по имени миссис Норис, которая словно приведение важно выплыла из-за угла, где-то на третьем этаже и заметив ребят побежало за своим хозяином. И им осталось только спасаться бегством.

- Кажется сюда, - Сириус указал на портрет, на котором дремал дряхлый старичок в зелёном высоком колпаке.

- Ты уверен, а, по-моему, сюда, - Люпин ткнул палочкой, в нос точно такому же старичку в лиловых одеждах. Усы божьего одуванчика тут же зашевелились, и он громко чихнул.

- Джеймс! - воззвал к другу, настороженно прислушивающемуся к приближающимся шагам, Сириус.

- Тссс, сюда! - накидывая плащ и вжимаясь в стену, скомандовал он.

Плащ едва опустился, накрывая Рема, которого Джеймс буквально втянул под него, как в коридор, ковыляя, вступил старый смотритель в сопровождении миссис Норис.

- Моя дорогая, эти мальчишки не могли убежать далеко мы их скоро поймаем и отведём к директору. Пусть их исключат из школы. Я уверен, их наконец-то исключат из школы.

Миссис Норис, словно предвкушая радость исключения, мурлыкала, вожделенно взирая на своего хозяина. Филч же двигался непривычно медленно, словно чувствуя, что ребята где-то рядом. Он всматривался в каждую тень, чутко следил за каждым звуком. Блэк задержал дыхание, и только теперь услышал, что Джеймс и Рем поступили точно так же. Но и это мало помогло, так как если раньше смотритель хоть медленно, но шёл, то спустя минуту вообще остановился, да так, что протяни он руку - и поймал бы возмутителей спокойствия с поличным. Филч замер, а потом словно старая борзая, почуяв запах дичи, несколько раз жадно втянул воздух и оглянулся в сторону ребят, которые вжимались в стенку, будто старались стать одним из её кирпичей, но твердыня упорно не пускала их. Интересно, догадывался ли Филч, что своими побледневшими от времени зрачками, заглядывал прямо им в глаза, от чего у мародёров мурашки бежали по всему телу? Вряд ли, потому что вскоре он покинул коридор, призывая к себе миссис Норис, которая, кстати, сказать, с видом льва на тропе войны, уже подкрадывалась к хрупкому убежищу ребят. Сначала кошка зашипела и изогнула костлявую спину, но потом, недовольно повиливая хвостом, всё же предпочла присоединиться к своему хозяину.

Как только шаги Филча заглохли где-то вдалеке, Сириус выскочил из-под плаща, и как ни в чём не бывало радостно зачирикал:

- Ну что продолжим?

- Сириус, ты же знаешь, что Филч не такой дурак, как кажется. А что если он сейчас позовет на помощь кого-нибудь из учителей, особенно если это будет МакГоннагол. Тебе что мало нашего похода в третьем классе, когда нас поймали. Ты не помнишь, что из-за этого наш факультет тогда упустил кубок дома? Или тебе хочется пыхтеть по пять часов в день над грядками с гигантскими колючками? - начал возмущаться Рем.

- Луни, нам твоя мысль ясна. Давайте теперь уйдём отсюда как можно быстрее.

- Быстрее всего это в тайный проход - мы окажемся прямо в гриффиндорской башне, но если пойти дальше по коридору то можно ... - начал было Сириус.

- Ладно, где он?

- Что? - очнулся Мягколап от своей длинной речи.

- Да проход, - разглядывая портреты, отвечал Джеймс. - Я помню, что это где-то с этой стороны. Но мы им так давно не пользовались.

Рем двинулся в противоположную сторону от Джеймса приподнимая картины в тяжёлых золочёных рамах.

- Есть, нашёл, - выпалил Люпин, показывая на раму, которая отказывалась отрываться от стены. Ребята подошли ближе.

- Вот видите, я почти не ошибся, - указывая на старушку в зелёной мантии и колпаке, сообщил Блэк безмятежным голосом.

- Вот именно почти ... - ответил Рем, нажимая на одну из выпуклостей на рамке, которая тут же начала расти, приобретая вид ручки.

- Негодные мальчишки! - словно молния прорезал воздух голос смотрителя, который незаметно, по примеру собственной любимицы подкрался из темноты, и теперь нёсся с неестественной для него скоростью на них размахивая огромным потушенным фонарём. - Вот я вам сейчас покажу.

Рем дёрнул за ручку и запрыгнул в темноту перехода, за ним последовал Джеймс. Когда же пришла очередь Мягколапа, то Филч уже был настолько близок, что смог ухватить его за полы мантии. Толком не понимая, что делает, Сириус с силой дёрнул на себя дверь тайного перехода, и до слуха ребят донёсся вопль смотрителя. Он разжал хватку на мантии Блэка и втянул руку в узкую щель, которая тут же захлопнулась. И ребята погрузились в кромешную тьму.

- Нокс, - произнёс Джеймс, освещая слабым лучиком света уводящую вверх узкую крутую лестницу.

Ребята последовали его примеру, и двинулись вверх. Прошло несколько минут, прежде чем далеко внизу скрипнула дверь тайного перехода, и раздался вопль Филча:

- Я вам покажу мерзкие мальчишки. Быстро идите сюда, а то вас выгонят из школы, раньше, чем вы доберётесь до своей гостиной.

- Уже побежал, - прошипел себе под нос Блэк, выбираясь с другой стороны перехода.

Едва ребята успели скинуть мантии и нырнуть под одеяла, как в гостиной послышался шум, состоящий из голосов и шагов, приближавшихся к их спальне.

- Филч, а вы уверены, что это были именно они.

- Ещё бы, они ... они ... господин директор, - полным возмущения голосом, заверял Дамбладра смотритель.

- А я то так надеялась, что хоть после назначения Поттера старостой, они поутихнут. - Причитала профессор МакГоннагол, - Альбус, что же делать.

- Минерва, если на то уж пошло, наверное, нужно было назначить Блэка. Но помогло ли бы это даже и не знаю.

Профессор МакГоннагол тяжело вздохнула и открыла дверь их спальни. Вспыхнул резкий, режущий с непривычки глаза свет. Посапывания Питтегрю сменило ворчание.

- Подъём! - не терпящим возражений тоном заголосила МакГоннагол.

- Профеееаааассор? - зевнул Джеймс с самым наивно-удивлённым взглядом, на какой только был способен. - Что случилось?

- Это я хотела у вас узнать мистер Поттер, что случилось? - Заговорила женщина в чепчике и клетчатом халате.

- Это всё они. Эти мерзкие мальчишки! - заголосил из-за её спины Филч.

- Что мы сделали на этот раз? - с видом оскорбленной невинности поинтересовался Блэк.

- Они ходили по школе! Они сделали с моей рукой это! - Филч протянул наскоро перебинтованную руку, - они меня покалечили!

- Мы?! - Блэк округлил глаза, - Вот, стоит хоть раз оступится - и любое происшествие уже твоя вина.

- Тихо, - прервала эту трагическую сцену профессор МакГоннагол. - Здесь мы ничего не добьемся.

Она подошла к Питтегрю и впилась в него взглядом, которому мог бы позавидовать даже Спинелис. Расчёт был точен, Питер и впрямь был самым слабым звеном их компании, но вот только не в этот раз.

- Вы всё это время спали, мистер Питтегрю? - чётко проговаривая слова, словно прокурор на допросе, начала учительница.

- Да. Клянусь я спал, спал ... Все подтвердят, я с места не сдвинулся, - начал оправдываться Питер.

- Лангботтом, - обратилась она к недоумевающему парню, который аж вздрогнул от неожиданности, - он спал здесь всю ночь?

- Дадада ... - заикаясь, ответил тот.

- Вы уверены, вы же спали?

- Он храпапапел, - объяснил парень.

- И вы можете это подтвердить мистер Поттер?

- Конечно, - подтвердил Джеймс, - И вы спали?

- И я спал, - почти не соврал он, ведь он же не всегда бодрствует.

- Он врёт! - закричал Филч. - Это всё он!

- Тише, тише, мистер Филч, - наконец то вмешался Директор, - вы всю школу разбудите. По-моему, тут могла произойти какая-то ошибка. Вы можете описать нам тех ребят?

- Было слишком темно, я их плохо разглядел, но это были они.

- Ну, вот видите, вы же сами сказали, что плохо их разглядели. Значит, это могли быть и другие ребята.

- Могли, - засомневался под взглядом профессора смотритель, - но это были они.

- Вы переутомились, мистер Филч. Вам нужно отдохнуть. Да и нам с профессором МакГоннагол тоже.

- Но Альбус ... - запротестовала настойчивая преподавательница.

- Менерва, неужели вы не доверяете своему старосте, - направляя её к двери, вещал Дамбладор. - Я, например, доверяю, - подмигивая Джеймсу и закрывая дверь, продолжал директор.

- И вновь, хвала Мерлину, что здесь оказался Дамбладор. Он нас выручил, - прошептал Джеймс, чтоб не разбудить тут же заснувшего Лонгботтома, когда голоса исчезли за портретом Леди в розовом.

- Так вы и вправду сделали вылазку? - с полным восхищения голосом заговорил Питер.

- Тсс. Не спал бы, тоже пошёл бы с нами. Но может оно и к лучшему. Ты думаешь, он догадался?

- Конечно. А всё из-за нашей забывчивости.

- Рогалис, не возможно всё запомнить. Это нормально, - постарался успокоить его Рем.

- Это "нормально", чуть не стоило нам отчисления. Нужно быть осторожнее.

- И что ты предлагаешь, отказаться от вылазок.

- Нет, создать документ, на котором записать все наши открытия.

- Типа энциклопедии тайных ходов? - уточнил Блэк.

- Или карты? - предположил Люпин.

- Точно, карты! Отличная идея!

- Карта мародёров!

"Тайна знака на стене"

День начался спокойно. Мирное, розовое весеннее утро свежим ветерком постучалось в ставни древнего замка, наводняя его воздух воспоминаниями о радостных моментах, которые видали его седые, как само время стены ... Возможно, так оно конечно где-то и было, но вот только к Хогвартсу не имело никакого отношения. Ибо его седины в это время сотрясались от безобразия творившегося где-то на нижних этажах. Туда с самого утра стали стекаться ученики со всей школы, которые редко покидали Alma mater на пасхальных каникулах. И теперь они стремились попасть к неиссякаемому источнику сегодняшней радости, в попытке хоть как-то скрасить беспробудную тоску и стряхнуть книжную пыль, в которую волей не волей погрузили учителя своих учеников, приобщая их к обслюнявниванью гранитной глыбы магической науки, ибо, по их мнению, как бы дети не старались, а на грызение этот процесс никак не походил. Но сейчас учителя толи мирно спали, толи были заняты чем-то очень важным, предоставляя своих подопечных самим себе.

Мародёры решили не отставать от своих соучеников, и теперь активно пробирались к зеркалу До, чтоб посмотреть на творение своих рук, и внимательно слушая отзывы о своей проделке.

- Я ... я заглянула ... в зеркало, - сквозь рыдания вещала какая-то барышня, возле женского туалета, - а там прыщи ... у меня ... никогда ... никогда не было прыщей ...

- Это такая классная штука, - рассказывал какой-то хаффлпафовец своему другу, таща его за рукав, - лучше любой маглавской комнаты смеха! Честное слово ...

То тут, то там толпу прорезали взрывы хохота и вопли удивления. Но даже этот шум и гвалт, не мог заглушить вопли Пивза, который носился над учениками, хватаясь за прозрачную цветную голову и голося, что было духу:

- Помогите! Спасите! Отбирают работу! Позовите Филча, или МакГоннагол, или Дамбладора! А лучше всех вместе!

Но на этот призыв из слитеринского подземелья выплыл Кровавый Барон. И Пивз с писком: "Ховайся, кто может!", нырнул в толпу учеников. Мрачный же призрак, не обращая внимания на огорчённого полтергейста, чинно проплыл к причине беспорядка. По толпе прокатилась очередная волна смеха, и барон, шарахнувшись от зеркала, метнулся прямо через стенку к преподавательскому крылу. А тем временем ребятам таки удалось добраться до эпицентра хохота, и теперь они могли воочию увидеть плоды своего труда.

К зеркалу, строя рожицы, то и дело подходили новые и новые смельчаки, и оно злорадно хихикая, приращивало им ослиные уши и свиные пяточки, до неузнаваемости искажала их тела и одевало в весьма эксцентричные наряды, вроде головного убора из унитаза. Но только внезапно смех стал затихать, и ребята увидели как в направление зеркала, отчаянно орудуя шваброй, пробирается заспанный Филч, а в полуметре от него над головами учеников, сложив руки на груди недовольно плывёт мрачный Барон. Дети, опасаясь получить тумаков, начали расступаться, пропуская смотрителя вперёд.

- Что здесь происходит?! Быстро по своим гостиным! - стал раздавать распоряжения он, когда добрался таки до средины толпы, и нисколько не обращая внимание, на то, что происходило за его спиной в зеркале До.

Похоже было, что призрак не удосужился сообщить ему о сути проблемы, хотя сам предусмотрительно не стал подплывать к зеркалу близко. Но беда то была в том, что, то, что он не видел своего отражения, вовсе не означало, что его не видят другие. А между тем изображение Кровавого Барона стало медленно превращаться в корявого барана. Ученики увидевшие это, тихо хихикнули. За что Филч одарил нахалов злобным взглядом. А потом оглянувшись на причину их смеха, встретил там интерпретацию зеркала До его же самого . Со стены на него взирал этакий постаревший мачо: нагеленные седые волосы ближе к плечам завивались, под носом выскочили щёгольские усики, а из расстёгнутого ворота чёрной шёлковой рубашки выглядывала алая косынка. Вместо швабры в руках смотрителя появились кастаньеты, а рядом, там, где должна была быть миссис Норис, прищелкивая деревянным протезом, ковылял гибрид мумии и одноногого Джо.

- Ну что уставился, старый пенёк?! - кинула ошарашенному смотрителю вконец обнаглевшая стекляшка, в очередной раз преображая облик смотрителя. Теперь его глаза вылезли на лоб, а челюсть безвольно шлёпнулась на пол.

Последнее просто взбесило старого смотрителя он с воплем: "Убирайся, мерзкий Пивз!", со всей силы огрел зеркало шваброй. Оно скрипнуло, завибрировало... А уже в следующий момент по стеклу потянулась тонкая трещинка. И на какое-то мгновение показалось, что это последствие удара. Но потом она вдруг быстро превратилась в пасть с двумя рядами клыков-осколков, и, вырвав из рук обалдевшего смотрителя швабру, принялось её тщательно пережевывать. Филч, всё ещё не в силах поверить в происходящие, с ужасом смотрел, как его некогда грозное оружие превращается в груду мусора. Зеркало дожевало, громко отрыгнуло и улыбнулось смотрителю во всю ширину своей клыкастой пасти.

Зеркало дожевало, громко отрыгнуло и улыбнулось смотрителю во всю ширину своей клыкастой пасти.

- И что это значит? - раздался голос профессора МакГоннагол, которая вместе с Дамбладором уже протиснулась в первый ряд и теперь созерцала этот оскал.

- Профессор, - благоговейно выдохнуло зеркало, - я польщено.

Улыбка исчезла, превращаясь в гладкую поверхность, где тут же отразилась МакГоннагол. Внезапно полы её длинной мантии стали укорачиваться с невероятной скоростью, превращаясь вначале в мини-юбку, а затем и в макси-пояс. Профессор, что-то пискнула и запрыгнула за спину директора. Зеркало уже стало прикидывать, чтобы этакое сотворить с Дамбладором, но профессор опередил его и в следующий момент из его палочки вырвалось бледное поблёскивающее облачко, которое обволакивая зеркало, начало уплотняться. И вскоре изображения исчезли за густым туманом. Зеркало попыталось испробовать на нём силу своих клыков, но наглотавшись причудливого дыма начало кашлять и чихать, и отбросило попытки вырваться из своего зыбкого плена. Директор в это время обернулся к Филчу, который всё ещё под впечатлением от произошедшего взирал на останки своей швабры.

- Мистер Филч, - смотритель вздрогнул от упоминания своего имени и медленно поднял округлённые глаза на директора, - мы с профессором МакГоннагол уберём Большое зеркало. Позаботьтесь, пожалуйста, об остальных испорченных зеркалах. - Филч кивнул головой, но взгляд его остался таким же отрешённым, словно смысл слов Дамбладора ускользнул от него, а кивнул он только по привычке.

Смотритель развернулся, и, не замечая учеников на своём пути, поковылял прочь. Дамбладор проводил его недоверчивым взглядом, а потом обратился к ученикам.

- А теперь попрошу всех проследовать в большой зал, там уже накрыты столы для завтрака. И никаких возражений, - мягко, но властно добавил директор, когда по толпе пронёсся шёпот неодобрения.

Спустя пятнадцать минут мародёры уже сидели в столовой. Джеймс с Люпином похоже напрочь потеряли аппетит, и теперь занимались синхронным ковырянием в овсянке, стараясь не поднимать взгляд на учительский стол. Блэк же похоже не чувствовал огорчения и теперь весело болтал с Питтегрю, обсуждая возможности новых проделок. При очередном упоминание о Филче в их разговоре Джеймс встрепенулся.

- И вам его не жаль? Вы видели его глаза? - он сам не понимал, почему вмешался в этот разговор. Может из-за странного ноющего чувства, мешавшего ему есть, которое появилось сразу после инцидента у зеркала.

- Брось, Джеймс, не будь занудой, - отмахнулся от его слов Блэк, - это было весело.

- Это было отвратительно, - шепнул Люпин своей овсянке.

- Раньше бы вы были другого мнения. Что это с вами?

- Мягколап, Дамбладор нам доверяет, - оторвав от тарелки взгляд и уставившись пронзительными серыми глазами на Сириуса, заговорил Рем, - а мы ... мы его подвели.

- Что я слышу. Неужели это угрызение совести? С каких пор мы стали такими правильными? Мы ведь мародёры - люди, не знающие стыда.

При этих словах Люпин бросил ложку в овсянку, поднялся из-за стола и направился к выходу.

С этого момента словно чёрная кошка пробежала между друзьями, стоило им оказаться рядом, как тут же разговор начинал сводиться к перепалке о доверии Дамбладора. Сириус и Люпин дулись друг на друга, то и дело становясь в позу. Но доставалось от их несогласия больше всех Питеру, и он уже даже боялся подходить к ним опасаясь очередного разряда гнева, который словно молния скользил между ребятами. Джеймс же понимал Люпина, ведь своим поступлением в Хогвартс он был обязан Дамбладору, и не мог отступиться от Сириуса, как никак они были лучшими друзьями. А потому, сдерживая желание накостылять обоим, предложил заняться "Картой мародёров". Похоже, что только это и могло их примирить, так как отрываясь от карты они тут же находили повод для ссор. Правда, работы на этом поприще хватало для всех, а потому повышенные тона в их компании звучали всё реже. А когда Филч выздоровел, и установил за ними настоящую слежку, то и вовсе прекратились. И это было, конечно, хорошо. Плохо было лишь одно, что ребята, казалось, напрочь позабыли обо всём, что не касалось карты. Так от их внимания ускользнуло, то что испорченные зеркала заменили и на месте зеркала До, повесили портрет сэра Кадогана, который всё время норовил вызвать кого-нибудь на дуэль. Оставшиеся незаколдованные шесть больших зеркал постигла та же участь - их заменили картинами из северной башни. И это они тоже не заметили. Да вот только это было, пожалуй, не самым страшным из незамеченных ими вещей.

Куда хуже было, то, что Джеймс чуть не прохлопал ушами квидичного матча с Райвенкло. Спасибо, вовремя спохватился Мундугнус. И всё же момент был упущен и Гриффиндор проиграл, хоть и не сильно уступил Райвенкло. Это заставило Поттера встрепенуться, и, откинув создание "Карты Мародёров", заняться своими прямыми обязанностями. К матчу с Хаффлпафом, команда, вопреки всем намёком, что они довольно слабые соперники, готовилась почти с теми же усилиями, что и со Слитерином. И это конечно же отразилось на результатах. Хаффлпаф, наверное, ещё никогда не знал такого сокрушительного поражения.

Гриффиндор же два дня буянил, празднуя свою победу в квидичном первенстве школы, из-за чего гостиная стала походить на зал после новогоднего карнавала. Когда все запасы масляного эля были опустошены, пришло неприятное воспоминание о грядущих С.О.В. И ребята, борясь с тяжестью всенощных гулянок, занялись подготовкой к ним.

И хоть на улице стояла непривычная для этого времени жара, и приветливое солнце щедро разливало раскалённое золото по прохладным помещениям замка, но они были вынуждены сидеть на толстенными фолиантами, зазубривая формулы магических функций и длиннющие ряды трансформаций.

- Нет, это же не возможно! - роняя голову на книгу по арифмантике, простонал Блэк. - Кто придумал сдавать экзамены летом? С одной стороны солнышко, с другой - коленки, - взирая на Бриджит, которая нисколько не смущалась длинной своей юбки, продолжал он. - Какая синусоидально-люмосоподобная функция, какая теория Ниббеля-Фрога? У меня мозги уже прошли порог пост магической стабилизации волны средней неодушивляемости ...

Но экзамены неумолимо приближались, и вот - позади осталась астрономия и уход за магическими животными. И невольно вспомнилась поговорка: "Не так страшен чёрт, как его малюют". Конечно, экзамены были сложнее, чем раньше: практическая и теоретическая часть, охватывающая материал пяти лет обучения. Но вместе с тем, ожидаемого "расстрела на месте" не произошло.

За подготовкой дни сменяли друг друга с бешеной скоростью, экзамены медленно сдавались. И возвращаясь после арифмантики в гостиную, Сириус почти прыгал от счастья.

- Осталась какая-то трансфигурация и гербология. Да, да, да. Ну, трансфигурации нам нечего бояться. Да и гербология у нас почти что в кармане, во всяком случае, практика.

Внезапно Сириус остановился и уставился на стенку. В его голове промелькнули одновременно тысячи мыслей, сливаясь в одну.

- Что там, Мягколап?

- Мы кое-что забыли нарисовать на карте, - сверкая глазами ответил он, и, игнорируя подозрительный взгляд Джеймса, подошёл к стене и приложив палочку к неровности каменной кладки произнёс, - Альтапарус.

Раздался лёгкий скрежет камней и кусок стены, казавшийся доселе единым целым, проворачиваясь вокруг своей оси, раскрыл чёрную пасть. Блэк, не долго думая, скользнул туда, увлекая за собой Джеймса.

- Люмус, - шепнул он.

И перед глазами Рогалиса предстала маленькая пыльная комнатка, больше напоминавшая запасник нерадивого коллекционера. То тут, то там выблескивали золочёные рамы картин и виднелись бледные проплешины обивки старой мебели. Но самым ярким пятном комнаты, была статуя в натуральный рост, довольно высокого человека.

- Что это за комната? Как ты её раскопал? - заваливал Джеймс вопросами Блэка, осторожно, словно охотник к дичи, приближаясь к статуе.

- Хм, мне ... э ... её Литиссия показала. Я уж почти забыл о ней. Это вроде кладовка какая-то. Можно её использовать в качестве хранилища для навозных бомб и прочей ерунды. Никто не знает о ней, и близко к гостиной ...

Но Джеймс, похоже, уже плохо слышал его.

- Смотри, - внезапно проронил он.

Сириус подошёл ближе и уставился на статую престарелого мужчины с добрыми глазами. Ничего особенного в ней не было, очередная скучная статуя, в Хогвартсе есть куда красивее.

- Статуя божьего одуванчика, и что в ней?

- Да не на лицо смотри, - Джеймс указал пальцем на рукоять меча, который старик пытался использовать вместо посоха. Там на противовесе вокруг небольшой точки извивались две изогнутые капли.

- Ты ... ты же рисовал точно такой же знак! - воскликнул Блэк, поднимая на Джеймса полные недоумения и восторга глаза.

Напоминаю :

Блэк невольно оглянулся назад - и тут же врезался во что-то твёрдое. Удар был настолько сильным, что он упал, перед глазами поплыли цветные пятна. "Но ведь передо мной не было ничего, я же видел ... видел ..." - повторял он как заклинание. Шаги приближались, и Сириус уже представлял себе, как Филч тащит его в кабинет Дамбладора. Тот выходит к ним в ночной рубашке, колпаке и криво одетых очках ... В этот момент он понял, что кто-то поволок его за угол и втянул в слабоосвещённое помещения, потом послышался шум трущихся камней и шаги Филча исчезли.

- Энервейт! - раздался сверху женский голос. И цветные пятна исчезли.

Сириус поднял голову и посмотрел на девушку, стоявшую перед ним скрестив руки на груди. Она была явно чем-то недовольна.

- Литиссия?! - простонал Мягколап и уронил голову на пол.

"О, нет. Только ни это" - промелькнуло у него в голове. - "Сегодня четверг, значит, я пропустил свидание с Лит."

- Свидание? - Блэк приподнял голову и с надеждой посмотрел на грозную девушку.

- Свидание! - сурово подтвердила та. И Сириус вновь уронил голову.

- Знаешь, меня сегодня на травологие ударила по руке змеевидная лиана и переломала все кости. И я только что вышел из больничного крыла, где меня несколько часов пичкали костеростом. И сразу же помчался к тебе ... Веришь?

- Неа. - Девушка пока

"Испытания"

Остаток пути все прошли молча. Ни звука, ни слова – словно заранее договорились. Узкий коридор вился бесконечным лабиринтом, ветвился, внезапно преграждался дверями, сменялся залами, которые вновь становились коридорами. Мародёры при всём своём желание уже не смогли бы понять в какой стороне находиться вход в них. А Финн, всё шёл и шёл, пока они не вошли в очередной зал. Он не походил не на один из ранее пройденных, может потому, что он был творением природы от и до: ни одного держателя для факела, не одного даже самого простенького узорчика. Только изящные свечи сталагмитов и сталактитов, устроившие здесь причудливую колоннаду, служили её украшением. В их скользко-влажной поверхности мелькали миллионы бликов неведомого светила, превращая и без того неземной пейзаж в что-то абсолютно нереальное, не свойственное этому миру. Казалось, всё это небольшое пространство заполняла никому неизвестная, первобытная магия. Они прошли несколько шагов и замерли перед дырой в стене. Огромная, ото дна и до свода, она была следствием какого-то стихийного бедствия, которое произошло недавно судя по свежему разлому камня. Или просто кто-то хотел, чтоб так казалось? Потому что ни единого следа этой катастрофы не было дальше этого его. Но самое удивительное в этой дыре был не свежий камень, а то, что странный свет заполнявший эту дивную залу исходил от неё. А вернее от странной плёнки, натянутой по всему её периметру, который был чем-то средним между мыльным пузырём и северным сиянием. Радуга, игравшая в волнах его переливчатой поверхности, заставляла трепетать. Мародёры замерли от величественности и красоты открывшегося зрелища. Даже Сириус, челюсть которого начала непроизвольно отвисать, заворожено вглядывался, по-детски полными удивления глазами в игру света.

- Это барьер, - произнёс Финн довольно тихо, но в затянувшемся молчании его голос прокатился раскатом грома. – Теперь вам нужно пройти через него, и поставить печать на место.

- Стойте, стойте! – к Сириусу вернулось прежняя светлость головы, - Зачем?

- Зачем? – Финн заморгал маленькими чёрными глазками. – Чтоб исполнить предначертанное судьбой и спасти нас.

- Зачем вас спасать? Джеймс, - Мягколап перевёл глаза на Поттера, - Ты же говорил, что кобольды режут верёвки горняков, устраивают обвалы и что там ещё … - он щёлкнул пальцами в попытке вспомнить.

- Мы! – загудел утробным голосом Бран. - Да мы уже не одно столетие этих … этих …

- … порядочных господ …. - подсказал Финн, пытаясь не дать ситуации выйти из-под контроля.

- … порядочных го … - было воспользовался его подсказкой невысокий богатырь, - каких, к чёртовой бабушке, господ!? Жлобов! Если мы стучим и завываем, то значит скоро будет обвал … А потом: "Это всё кобольды устроили!" - кривляясь, изобразил лица тех, кому должна была принадлежать эта фраза Бран.

Но на этой фразе внезапный ливень его слов закончился, причём так же неожиданно и быстро, как и начался. Судя по лицу, которое изредка подергивалось от спазмов ярости, он не успел высказать всё что хотел, и теперь договаривал это им в своей голове.

- Значит это ложь?

- А ты, что думал, что мы кровожадные чудовища, которые только и ждут, как бы пришить кого-нибудь из вас? - вновь вырвался наружу гейзер чувств Брана. - Хотя надо было бы. Но ваши боги в отличие от нашего Гоибниу, похоже не удосужились, создать кодекса чести. И вы вечно лезете к нашим богатствам, а потом мы ещё и виноваты, - Бран обижено отвернулся к ним спиной, как маленький взбалмошные ребёнок.

- Полно тебе, Бран, - Фин успокаивающе хлопнул коротышку по плечу. - Не все же люди такие. Вот посмотри на наших гостей, они добрые, великодушные и даже согласились, рискуя своими жизнями, спасти наш народ. Конечно, если они откажутся - мы поймём, ведь они ещё так молоды - для них это вероятно слишком трудно.

Финн, как ни в чём не бывало, продолжал гнуть свою политику. Но мародёры этого не замечали. Храбрые и честолюбивые, они просто не могли подвергнуть сомнениям свои достоинства, даже если возраст говорил не в их пользу.

- Мы молоды! - теперь пришла очередь Сириуса возмущаться. Финн очень сочувственно посмотрел на него, подтверждая эти слова. - Вот увидите.

И в следующее мгновения мародёры увидели, как высокая фигура Сириуса исчезает в светящейся плёнке. Всё произошло так быстро, что никто и глазом моргнуть не успел.

- Сумасшедший, - Люпин безрассудно кинулся за ним в моргающую всеми цветами радуги плёнку.

Прошла минута, другая, но никто не возвращался. Кобольды молчали, взирая исподлобья на двух оставшихся ребят.

- Может, они решили отправиться без нас? - предположил Питер, отчаянно вздрогнув.

- Или влезли в какую-нибудь неприятность. Во всяком случае, у нас есть только один способ удостовериться - пойти за ними.

Другого ответа от Поттера было конечно сложно ожидать, но Питера всё равно при этих словах затрясло, как осиновый листок.

- Туда? - он недоверчиво показал на барьер.

- Туда, - кивнул Джеймс, - ты первый - я за тобой.

Питер было хотел что-то ему возразить, но взгляд Брана случайно вынырнувшего где-то за спиной Рогалиса, заставил его покориться злому року. Червехвост недоверчиво подошёл к барьеру и дотронулся, тот задрожал, словно жиле, распуская круги в разные стороны. Парень закрыл глаза и словно нырнул в эту ничего хорошего не предвещающую массу.

Джеймс пошёл в след за ним. Но в отличии от Червехвоста, он не спешил закрывать глаза. Он просунул сквозь него руку, которую охватил приятный холод. Потом медленно вошел в него. Перед глазами что-то поплыло, его обдало холодным потоком, впереди стояла только какая-то белая смутная дымка со странными, очень знакомыми, и в тоже время такими нереальными после загадочной неземной заллы, чёрными штрихами узора. Ему вдруг захотелось оглянуться назад, чтоб убедиться, что Финн, Бран и пещера под водопадом не были плодом его воображения или ночным сновидением. Но когда он повернулся, то понял, что даже если это был сон, то он всё ещё продолжался. За ним тянулась белая мгла снега, укрывавшего чёрные чёрточки кустов и деревьев, и свод молочно-белого неба сливался с ними в одно целое, стирая границу между верхом и низом. Его же нога, что должна была быть всё ещё в мире по ту сторону барьера, неожиданно оканчивалась, словно терялась в складках плаща невидимки. Следа от радужной плёнки нигде не было - только зимний, незнакомый лес. Джеймс попытался отступить назад, но барьер его не пропустил, он пошатнулся и, не устояв впечатался в снег.

- Очень мило, - буркнул сверху знакомый голос Мягколапа. - Этот хитрец умудрился загнать меня. И вы тоже попались на эту удочку?

Джеймс вылез из сугроба и, отряхиваясь, огляделся: со всех сторон их окружали задрапированные снежной тафтой деревья и кусты. Глаза ещё не привыкли к этому бесконечному океану белого, а потому щурились и слезились.

- А здесь прохладно, - заметил Джеймс.

- Догадливый мальчик, - наигранно похвалил его Сириус.

Хотя мороз был не сильный, но ведь там, за пределами этого зачарованного мира, стояло жаркое лето, и одежда ребят легко пропускала холод.

- И что будем делать? - поинтересовался откуда-то из-за спины Сириуса Червехвост, который, постукивая зубами, уже начал сжиматься от холода в комочек.

- Например, идти, - предложил Джеймс, - тогда у нас меньше шансов замёрзнуть.

- Идея то, конечно, ничего. Вопрос лишь "Куда?".

- Идея то, конечно, ничего. Вопрос лишь "Куда?".

- Заклятие четырёх точек тут не работает, - демонстрируя палочку на руке, сообщил Люпин.

- Куда? - повторил он.

И вдруг меч, который до этого спокойно весел за поясом у Джеймса дернулся.

- Вот именно. Куда?

Меч дернулся ещё и ещё, порываясь вырваться из своего зыбкого плена. Джеймс потянулся к нему, но вместо холодного металла ощутил приятное тепло, словно кто-то только что держал клинок. Меч, словно поняв его мысли, перестал дрожать и позволил себя вытащить.

- Э, Джеймс, ты чего?

- Мне тут пришло в голову, что Гриффиндор не просто так просил передать клинок … - Он взялся за рукоять и осмотрел меч, будто впервые увидел. Лезвие подмигнуло ему отблеском. А потом меч легонько дёрнулся, словно хотел улететь куда-то.

- Ну и …

- … В этом мире нет севера и юга, он полностью состоит из магии. Очень сильной, и нам её не удастся разрушить. Но этот меч похоже действует как компас. А на что он должен указывать? Конечно, же на то, что дало ему жизнь. На печать саламандры.

- Ты уверен, - недоверчиво спросил Питер.

- Нет, это только моё предположение.

- А мы то думали, ты нашёл инструкцию по эксплуатации, - огорчился Сириус.

Теперь меч не дёргал, он словно летел рядом с Джеймсом, указывая как собака-поводырь путь тем, кто не знал ни чего об этом мире. Странным оказалось и то, что они стояли у самой тропы, которую каким то чудом умудрились не заметить до этого. И меч послушно их вёл именно по ней петляя мимо одинокого кустарника, так как чем дольше они шли, тем дальше оказывался лес, возле которого они попали в этот мир. Всё вокруг: застывшие в дремоте деревья, пушистый снег, замутнённое молоком небо, - были такими реальными, что сложно было поверить, что это магия. Но что-то было не так. Всё было как в тот момент, когда они подошли к водопаду. Тут тоже всё молчало. Ни звука, ни движения, ни слабого ветерка, только белая беспросветная снежная пелена. И чёрные штрихи деревьев, сплетавшиеся в иероглифы …

Да речушка. Замёрзшая чёрная лента. Видимо лёд здесь только стал, и снег ещё не успел облюбовать новые владения.

- Вааау, - крикнул Сириус, прыгнув на ещё не надёжный лёд. Его ботинки скользнули, и он понёсся вперёд и остановился, проехав пару метров.

Странное веселье охватило ребят, и они, позабыв о причине своего пребывания здесь, последовали его примеру. Только Джеймса оно миновало. И он не кинулся и не побежал, сам не понимая почему. Он шёл и шёл, пока не оказался на другом берегу, в то время как остальные мародёры всё еще резвились на средине реки. Он попытался ступить обратно на лёд, но тут же почувствовал, что меч дёрнул его назад, как испуганный зверёк, перед непреодолимой опасностью. Он сделал шаг и вновь почувствовал, как сталь клинка задрожала. Джеймс посмотрел на ребят, те безмятежно катались по зеркальной поверхности речушки, всё вокруг молчало, как и раньше. Только едва заметный хруст, затерявшийся в приступах смеха, пробивал себе дорогу сквозь ледяную корочку на реке. Тончайшая паутинка трещин, зарождавшаяся у самого берега неудержимо тянула свои длинные пальчики к его друзьям.

- Луни, Мягколап, Червехвост! - завопил Джеймс, что было духу.

И его голос, словно нож, прорезал замороженный звонкой воздух.

- Чего тебе? - Сириус недоверчиво обернулся.

- Сюда быстрей!

- Это что не может потерпеть?

- Не может! - закричал он и тут же закашлялся, от холодного воздуха, который как будто желая заставить его молчать, рванулся к нему в лёгкие.

Мягколап и Люпин недовольно побрели к берегу.

- Питер! - сквозь приступ кашля выкрикнул Поттер.

Питтегрю повернулся к нему на мгновение и отмахнувшись принялся вычерчивать на речной поверхности узоры.

- Ну что? - теперь Люпин и Сириус стояли у самой кромки прибрежного льда..

Джеймс хотел сказать, но его тут же настиг очередной приступ удушливого кашля, а потому он лишь указал на лёд под их ногами, на котором паутинка трещин неудержимо росла, вытягиваясь в поисках радостного живого существа, скользившего по его поверхности. Сириус вдруг почувствовал, что странная, необоснованная радость, стоявшая всё это время непреодолимой преградой перед его сознанием, вдруг спала. И ему открылась жестокая реальность: смертельная ловушка.

- Питер, - выкрикнули одновременно голоса Блэка и Люпина.

Но Червехвост их, казалось, не слышал. А между тем гибельная сетка уже пролегла под его ногами, готовая вырвать его из этого мира в любой момент.

- Тфу ты, - кинул Сириус, и превратившись с лёгким хлопком в огромного чёрного пса, кинулся к парню.

Джеймс хотел побежать за ним, но меч намертво прилип к его руке, не пуская к хрупкому ледяному стеклу.

Сириус в несколько прыжков настиг Червехвоста и, впившись клыками в его штанину потянул парня к берегу.

- Отстань, Мягкооо, - раздался крик парня, и лед с тихим хрустом раскололся на миллионы осколков, поглощая Неугомонного мальчишку и чёрного пса.

- Нееет … Помо … - пару раз выкрикнула голова Питера, мелькнувшая на середине ледяной юшки, а потом голоса затихли. Но в тот же момент ребята увидели другую голову.

Чёрная лохматая морда, напряжённо сжимавшая мантию Питера в пасти, пробивала себе путь сквозь осколки льда к спасительному берегу. Тяжесть тела и течения делали своё дело, и Блэка начало сносить, но он упорно грёб, уставившись чёрными огромными глазами в одну заветную точку. Джеймс вновь предпринял попытку освободиться от меча, но это принесло только боль.

- Ну же, Мягколап, давай, давай, греби! - кричал с берега Люпин, пока Поттер боролся со своенравным клинком.

А Блэк в это время смотрел на друзей, чувствуя как холод пробирается к его телу, отяжеляя ношу и его самого, как стихия тянет к нему свою ненасытную пасть, а спасительный берег всё никак не приближается. А потом глаза начала застилать вода, и он потерял ориентир, он лишь чувствовал как течение тянуло его за собой, вниз, где была верная смерть. И он боролся, боролся и боролся, пробивая себе дорогу через холод и лёд к жизни. И вот, когда силы уже начали покидать его, и он решил смириться с участью быть погребённым в магической ловушке, течение вдруг ослабло и он понял, что берег близок. Блэк собрал всё что оставалось у него в кулак, напряг замёрзшие мышцы, стиснул зубы покрепче на мантии Питера и вновь погрёб. Не прошло и минуты, как его лапы коснулись илистого дна. А потом он ступил на землю с большим желанием свалиться и отдышаться, но вместо этого потащил свою тяжёлую ношу на прибрежный снег и отпустил мантию Червехвоста, ноги которого ещё находились в воде, и, отойдя подальше, чтоб не забрызгать своих друзей начал трястись, рассыпая кругом миллионы брызг.

Люпин и Джеймс, которого меч отпустил сразу же, как потребность в "купании" отпала, кинулись к парню и вытянули его на берег, оставляя мокрый тёмный след на белом снегу.

- Энервейт, - выкрикнул Люпин.

И Питер, выплюнув пару струек воды, очнулся. Он попытался приподняться, но от холода его мышцы свело судорогой, которая заставила его, застонав упасть обратно, и заколотиться мелкой дрожью. Люпин махнул палочкой, произнося высушивающие заклятие. От Питера повалил пар, и влага сначала стянулась в небольшие пятнышки, а потом и вовсе испарилась. Парня перестала бить дрожь, и он с помощью Джеймса стал на ноги.

- Надо идти, - нарушил их молчаливую сцену Сириус.

- Как ты?

- Живой … пока что, - ответил Сириус, вступая на тропу, которая терялась где-то в зарослях кустов.

- Живой … пока что, - ответил Сириус, вступая на тропу, которая терялась где-то в зарослях кустов.

Джеймс ожидал, что всю дорогу он будет ворчать из-за происшествия с Питтегрю, но его опасения не оправдались. Он шёл тише воды и ниже травы, и лишь Питер чиханием нарушал нависшее молчание.

- Я, наверное, подхватил воспаление лёгких, - шмыгая носом проворчал Питер.

- Джеймс, - прервал его хныканья Люпин, - помнишь, что говорила Маха?

- Ты о предсказании?

- Именно. Она говорила, что нужно пройти через лёд.

- А по-моему это было безрассудство, - буркнул Сириус.

- Тем не менее, на реке был лёд. Значит, мы прошли первое испытание.

- Так, что выходит, что теперь нам придется идти через огонь?

- Уж лучше через огонь, а то ещё чуть-чуть и мы превратимся в сосульки, - вновь запричитал Питер.

- А ты предпочитаешь, чтоб мы превратились в угольки?

В этот момент Джеймс вдруг заметил, что тропа исчезла, а меч замер. Ребята, не успев затормозить, врезались в его спину.

- Ну, что там?

- Не понимаю … - ответил Джеймс, оглядываясь, - Куда? - попытался он повторить вопрос, который в прошлый раз помог найти путь но меч, не дёрнулся. - Бесполезная железяка, - крикнул Поттер втыкая меч в землю.

И он словно оживил какое-то огромное чудовище. Земля затряслась как жиле и начала расползаться под их ногами, как зыбучие писки. Сначала она поглотила сталь меча, а потом потянула вниз ребят. Они попытались сопротивляться, но это лишь ухудшало положение. Сириус схватился за ветвь куста, и протянул руку назад, но не успел. Земля уже поглотила остальных ребят. А потом ветвь сломалась и он зажмурился, погружаясь внутрь зыбкой земной толщи. И в следующее мгновение больно упал на каменный пол. Остальные мародёры уже стояли там, на небольшом уступе в отвесной скале от которого тянулась тонкая полоска каменного моста без перил на другую сторону, внизу простиралась бездна, и лишь слабые блуждающие огоньки, мелькавшие то тут, то там на противоположной стене освещали мрачное пространство пещеры.

- И это испытание огнём? - буркнул Сириус.

Но тут же рука Джеймса дёрнула его на себя, и лишь это спасло Мягколапа от огненного шарика, пронесшегося как раз там, где он только что стоял.

- Нет вот оно, - указал Джеймс на дотлевающий на полу огонь.

В это время с противоположной стены к ним устремился очередной огненный заряд. И Рогалис, перехватив меч как теннисную ракетку, кинулся ему на перерез, отбивая в сторону.

- Надо идти вперёд, и чем быстрее, тем лучше, пока ещё не очень много огненных зарядов, - вступая на ненадёжный мост, крикнул Джеймс ребятам.

- Я боюсь высоты, - крикнул Питер.

- Я тоже её боюсь, - ответил Сириус, становясь за его спиной и толкая вперёд. - Не смотри вниз.

Питер попытался упасть на землю, чтоб не попасть на мост, но Люпин предотвратил его попытку.

- У тебя есть выбор: или сгореть здесь наверняка, или может быть упасть вниз.

Питер задрожал всем телом. И вцепившись в плечо Люпина, сделал первый шаг на мост. Джеймс шёл медленно, наблюдая за огненными шарами, но их становилось всё больше и больше.

- Справа, - крикнул Блэк, но Джеймс уже не успевал, он пригнулся, пропуская огненный комок, и тут же почувствовал запах горелых волос.

Что ж он легко отделался, но огненные шарики это словно разозлило, и они стали падать всё чаще и чаще. Рогалис размахнулся мечом, ещё и ещё раз. И тут вдруг понял, что уже не он управляет им. Клинок, поддаваясь каким-то неведомым силам, тянул его руки именно туда, где в следующий момент встречался с огненной каплей. Он двинулся быстрее. Ещё шаг другой и он нырнул с моста в проход, открывавшийся в противоположной стене, а за ним шумно ворвались Питер, Сириус, и Люпин. Питер упал на твёрдый пол, и, забыв о воспаление лёгких, начал его целовать.

- Твердая земля, земля! - вздымая руки к небу, загомонил он.

- А ты говорил, что огонь лучше, - усмехнулся Сириус. - Не представляю, как кто-нибудь мог сюда пройти. Наверное, для этого нужно быть великим волшебником.

- Слава Мерлину он позади! - крикнул Питер.

- Но у нас ещё одно испытание, - напомнил Люпин. - Испытание мудростью.

И он кивнул в сторону изящной подсвеченной оранжевым сиянием круглой колоннады, возвышавшейся посреди залы. Ребята подошли к ней ближе и вступили на гранитный пол перед ней, инкрустированный белым мрамором, которым были выведены буквы, складывающиеся в слова, а затем и в строки. А по верх них в какой-то невероятной форме лежал скелет неудачника, окутанный в истрепанные временем лохмотья. Череп смотрел на них пустыми глазницами, и насмешливо улыбался наполовину беззубым ртом, встречая, очередных смельчаков, решившихся посягнуть на подарок Великого Гоибниу. Питер испуганно взвизгнул.

- Вот он, обрёкший подземный народ на страдания, - сказал Рем, и перемещающим заклятием отправил его в сторону, туда, где бы улыбка его обнажённых дёсен не помешала бы им прочесть текст из белого мрамора, завитки которого выводили на чёрном фоне стишок-загадку.

Загадку сию разгадает лишь тот,

Кто смысл этих букв до конца разберёт,

Жестокость забудет и вычеркнет славу,

О море не помня, лжи чинит расправу,

Смертей не боится, и против Земли.

Героем он вступит в объятья любви.

- Что это может значить? Бред какой-то, - складывая руки на груди, заявил Сириус.

Ребята вновь перечитали стих, но идей не было, пока Питеру не пришло в голову осмотреть колоннаду.

- Смотрите, здесь знаки планет, - указал он на своды арки.

Ребята обошли колоннаду и под каждой из семи арок заметили разноцветные обозначения планет солнечной системы.

- А если взглянуть на этот стишок с точки зрения астрологии, то получиться понятно. Смотрите: жестокость - это Марс, слава - это Солнце, море - Нептун, лож, хитрость, - Меркурий, смерть - Плутон. Ну, как? - спросил Питер, ребята кивнули, давая знак, чтоб он продолжал. А если посмотреть на колоннаду, то Земля находиться как раз напротив Венеры, покровительницы любви.

- Во, загнул.

- А по-моему слишком просто, - Люпин недоверчиво покосился на друзей.

- Ничего себе просто.

- В конце концов, у нас всего один шанс узнать, прав ли Питер, - тяжело вздохнув, ответил Джеймс и направился к арке, где красовался значок Венеры.

Он замер перед входом и начал раскачиваться с носков на пятки, как перед прыжком с вышки. Джеймс сжал неподвижный меч в руках и закрыл глаза, перед его сознанием пронёсся образ несчастного, погибшего от этой загадки. Он вдохнул и …

- СТОЙ! -пронёсся, отражаясь эхом от каменных стен голос Люпина.